Идея мне понравилась, но было несколько проблем. Первая — тот самый вампир, что напал на дом. Но раз я все ещё цел и невредим (ну, почти) после этой ночи, то есть подозрение, что ему все-таки нужны были сестры, а не я. А во вторых, как я уже отмечал, Нора была прилежной ученицей в университете. Ездить отсюда на занятия слишком долго. Она будет больше часа тратить на дорогу только в одну сторону. А вот пригласить её на выходных, когда нет занятий… м-м-м-м… Будем пить, жрать и трахаться. Что ещё нужно для того, чтобы выкинуть из головы все проблемы?
А проблем дохрена…
Найдя немного вяленого мяса, я направился наверх, прошел в кладовку и довольно быстро нашел там аптечку. Первым делом влил в себя ускоряющее восстановление зелье, морщась от омерзительного вкуса. Не понимаю, почему лечащие зелья всегда, абсолютно всегда премерзкие? Тот, кто придумает, как сделать их вкусными или хотя бы нейтральными, станет богатейшим человеком в мире, так как пить нечто густое, как кисель со вкусом теплого пива и тухлой рыбы, приправленной перцем, то ещё удовольствие.
К счастью, в другой руке у меня была бутылка виски, и я поспешил избавиться от этого мерзкого вкуса. Говорят, что лекарство и выпивку смешивать нельзя, но сейчас мне было на это совершенно насрать.
Спустившись вниз, я рухнул на диван, ощущая, как выпивка и зелье уже начали делать свое дело. Боль во всем теле начала уходить, и сразу стал чувствовать себя живым.
Из сна меня вырвал внезапный стук в дверь.
— Да что за хрень? — поморщился я.
Бросил взгляд на окно — вечерело. До заката ещё примерно час, а значит проспал я дольше, чем собирался изначально. И едва ли это несло в себе что-то хорошее, потому что лучше от долгого сна мне не стало. Напротив, все словно болело ещё сильнее.
Я уже было потянулся к бутылке, чтобы влить в себя ещё немного виски, но сдержался.
Меч. Мне нужно вернуть меч.
Напиваться можно и потом, а сейчас каждая минута дорога.
Стук повторился.
— Да кого ещё демоны принесли?
Я, застонав от боли, поднялся с дивана и поковылял в сторону главного входа. Отворив дверь, я увидел невзрачного мужчину в серой одежде и с дурацкими усами-бакенбардами.
— Люциус Готхард?
— Да, — мне жутко хотелось поправить его и сказать «де Шинро», но сдержался. Зато он окинул меня крайне скептическим взглядом. Молодой парень с разбитым лицом и в грязной порванной одежде с кровавыми пятнами, открывающий дверь дорогого особняка — ну вот вообще не выглядит странно.
— Распишитесь, — он протянул мне пергамент и самопишущее перо, при этом поглядывая на последнее так, словно я могу его спереть. Стоило убрать перо и подождать две секунды, как чернила вспыхнули, а у бумажки появилось серебристое обрамление.
Мужчина сразу смягчился. Бланк был магическим и имел что-то вроде возможности идентифицировать подпись, если та была в базе. Моя была, ведь это бланк Трилорской государственной почты.