Это был оракул. Точнее, то, что от него осталось. Закоптившиеся голова и плечи, руки прикрывают лицо. В одной руке пучок обгоревших медальонов-артефактов, и она самая целая, вторая же почти отвалилась, оголившись до кости в районе от локтя до плеча. Всё туловище ниже груди просто отгорело, и на валуне осталась лёгкая тень-силуэт от таза и ног.
— Жжёный пёс сегодня в ударе, — проворчал я, поднимаясь на корточки, и злобно хмыкнул, — Вот видишь, что бывает, когда имплант перегреваешь?
Да, воспользоваться этим телом, чтобы поговорить с духами, явно не получится. Я уже собирался скакать дальше по ступеням, но меня что-то вдруг привлекло в почерневших пальцах второй руки. Ещё не веря своим глазам, я выцарапал из окоченевшей хватки трупа сгоревший коробок «вытяжки», и потряс над ладонью, куда упали три уголька, у одного из которых ещё белела боковинка.
— Спасибо, — я вкинул активированный уголь в рот и, похлопав оракула по уцелевшему плечу, встал и попёрся дальше.
Нахлынуло небольшое облегчение, «вытяжка» сразу начала действовать, и я прибавил шагу. Ствол магострела звенел о ступени, жалобно ругаясь на меня за такое отношение к оружию.
Я влетел на самую верхнюю ступень и сразу же обернулся. По ущелью уже скакали несколько магов-всадников, запалив огненные копья над головой. Вау, такого ещё не видел!
Мне сначала пришла мысль, что далековато для броска-то. Даже если они чемпионы по метанию, то… Додумать мысль я не успел. Твою ж псину, Тим, это — Маги!
Копья сорвались с рук всадников и полетели в мою сторону, стремительной молнией пронёсшись над обломками и ступенями. Я вскинул руку, не придумав ничего лучше, чем попробовать провернуть такой же приём, как и с пулями…
Несколько отклонились, но с трудом, а одно, самое массивное, так вообще влетело прямо в меня. Я успел в последний момент прикрыться прикладом магострела, как удар снёс меня с ног и, подбросив, толкнул прямо за границу действия защитной магии.
С одной стороны, это спасло меня, потому что копьё сразу же погасло, как только прочертило границу заклинания. А с другой стороны, я, упав на пол, почуял, как он завибрировал.
Ещё не оправившись от удара, я поднял руки, с удивлением увидев, что от магострела остался только кончик отгоревшего ствола. Ах ты ж пёс толчковый, нельзя так с оружием.
Я перевернулся на живот, вытаращился в темноту под аркой-входом. Тени там заиграли красными всполохами, гул и вибрация усилились.
Что делать, что делать? Что делать-то?!
— Вася, я за тобой пришёл, — рявкнул я, отталкиваясь от пола и плюхаясь на пятую точку.
Волна огня уже шла по коридору, когда я вскинул руки навстречу. Я не знал, что должен был делать, но сейчас мне казалось единственно верным попробовать перебороть мощь того мага, который ставил заклинание.
В этот короткий миг я пытался вспомнить, чему же нас учили в Академии Маловратска про магов и ранги, которыми они отличаются…
Утренние маги, начинающие, только открывают магию, ищут свой канал, определяют стихию.
Полуденные, осознав свою принадлежность, работают с первой чакрой. Ищут её, учатся видеть, развивают канал энергии. Они могут пользоваться стихией столько, сколько позволяет проходимость их чакры.
Вечерние — они открывают уже вторую чакру, расширяют канал, и могут черпать больше силы.