Глава 4. Беспомощный
Я попытался открыть глаза, и вдруг съёжился от охватившего всё тело нестерпимого жара. Казалось, что всё, сейчас слезет кожа и муки начнутся по новому кругу, но вдруг боль от ожогов исчезла, оставив лишь фантомное напоминание.
Ясно, это отголоски ещё от того тела… Бедный маг, от него, скорее всего, даже останков не останется.
Не успел я с облегчением выдохнуть, как пришла другая боль. Сломанные и неправильно сросшиеся кости, внутреннее кровотечение, порванные мышцы…
Твою же псину, Василий, что с тобой наделали?!
Ответ от парня был слабым, на грани чувствительности, но я расплылся в улыбке, почуяв его. Треснули разбитые в кровь губы.
Сволочи, столько дней он здесь провёл, и никто даже не попытался его исцелить.
— Ох-х, — простонал я, всё же открыв глаза и рассматривая искусную мозаику на полукруглом своде.
В центре свода ярко красные кусочки изображали или Вертун, или Красную Луну. От центра во все стороны разбегались угольки и вывертыши, и в тех местах, где свод подпирался массивными пристенными столбами, древние мастера поместили магов.
Получалось, что Рюревские огняши, а это могли быть только они, непоколебимым строем встречали полчища монстров, спускающихся сверху, и не давали приблизиться к земле.
Там, где свод подпирался, по всему залу шёл выступающий из стены тонкий акведук, из которого выбивались нежные язычки пламени. Получалось, что огонь был будто бы под ногами магов, и освещал весь свод, бросая на мозаику всполохи и вызывая интересные эффекты.
То ли оптическая игра света, то ли магические свойства мозаики, но то и дело казалось, что Вертун в самой верхушке потолка вертится, изрыгая пламя. Шкура угольков, сбегающих вниз по своду, будто искрила, а Вывертыши и вправду кружились, будто огненные смерчи.
С рук магов тоже будто срывалось пламя, и вообще вся картина была прекрасна и величественна. Наверняка так и задумывали архитекторы, построившие это место. То, что это усыпальница Рюревских, было ясно сразу.
Я бы насладился видом прекрасного потолка, но синхронизация с телом шла всё лучше, и градус боли повышался с каждой секундой. Да грёбанная Пробоина, что ж за день-то такой?!
Тренированным усилием бросив внимание внутрь, я быстро просканировал все энергоконтуры, и с некоторым облегчением расслабился. В сравнение с тем магом, в котором мне посчастливилось побыть пару часов, здесь хоть есть с чем работать.
Да, чакры и энергоконтуры выглядели так, будто по ним астральный Мамай прошёлся, но их можно было выправить. Правда, это будет долгая медитация, и сил уйдёт немеряно, но необратимых повреждений я не заметил.
Судя по искажениям контуров, внутри Василия произошла какая-то битва между разумами. Последний раз, когда я его оставил, Одержимый управлял телом. Видимо, этого самого Одержимого и выжгли…
Скорее всего, это сделал Страж Душ. В любом случае, это был сильный оракул.
Стоп, а хозяин тела?!
— Василий, — просипел я.
Ссохшаяся корка на губах больно порвалась, но на фоне общего состояния я этого даже не заметил. Твою псину, Вася, отвечай! Если ты погиб, убью, дрищ несчастный.
В ответ прилетел слабый отголосок эмоций, что-то вроде вымученной улыбки, и я снова расплылся в улыбке. Живём, толчковый ты пёс!
Так, Васёк, не дрейфить. Сейчас я тут со всем разберусь… только надо хотя бы разобраться, в чём именно надо разбираться.
Вася отозвался эмоцией радости.
Я попробовал двинуть рукой, и понял, что на физическом плане всё обстояло гораздо хуже, и без целителя-костоправа тут обойтись было нельзя.