— Что-то произошло?
— Во-он там, видишь? — Альмарион указал на подвешенный на высоте второго этажа колокольчик в виде нескольких металлических трубочек, закрепленных на кольце с билом-пластинкой между ними.
— Вижу, конечно, — подтвердил родич.
— А узор на биле видишь?
Вьекално присмотрелся. В сгущающихся сумерках, да еще и на такой высоте, рассмотреть узор на крохотной пластинке было трудновато.
— Не вижу, — констатировал он.
— Вот и я не вижу, — задумчиво проговорил Альмарион, изучая взглядом здание, на котором висел колокольчик. — Но показалось мне…
Вьекално забеспокоился, и когда нолдо, признав здание непригодным к лазанью, решительно шагнул к росшему рядом дереву, схватил его за рукав:
— Стой!
— Я только посмотрю, — как показалось Альмариону, свои намерения он обозначил ясно. Но, видимо, родичу ясно ничего не было: рукав он так и не отпустил.
— Тебе точно нужно? — со вздохом спросил ваниа.
— Очень! — подтвердил Куруфинвион.
— Тогда смотри, как это делают у нас, — сказал Вьекално и, на всякий случай не выпуская рукава Альмариона, подвел того к крыльцу и постучал в дверь.
На стук выглянул эльф, конечно же, золотоволосый и синеглазый, возрастом примерно с amil.
— Звездного вечера, — поприветствовали его эльфята почти в унисон, а ваниа еще и отвесил легкий поклон.
— Доброй встречи, юные эльдар. Чем могу быть полезен? — почти пропел хозяин дома.
— Дело в том, что мой родич заинтересовался узором на биле одного из ваших колокольчиков. И хотел бы рассмотреть его поближе, — объяснил ему Вьекално.
— Да, это ваша работа, — эльф встал под колокольчиком, протянул руку, и тот мягко, будто не металлический, спланировал ему в ладонь.
— Вот, посмотри, — он передал увесистый набор трубочек Альмариону и уточнив, что других вопросов к нему дети не имеют, вернулся в дом.
— Ну и зачем нужно было тревожить достойного господина? — недоумевающе спросил Алмо. — Я бы и сам быстренько слазал.
— Зато так ты рассмотришь все в подробностях, — парировал Вьекално. — Да и я тоже.
Центральная пластинки колокольчика впрямь повторяла мотив фибулы. Не точно: вместо сокола на ней красовался орел, а фоном были горы, а не закатное солнце. Но птица была выполнена так же четко до последнего перышка.
Внимательно изучив изделие, они оставили колокольчик на крыльце и продолжили свой путь.
В дом прадеда они вернулись как раз с последним закатным лучом под звон вечерних колоколов сигнальных башен.
Альмарион прихватил фибулу, и они с Вьекално, вооружившись сразу двумя фонарями, устроились в одной из садовых беседок.
— Говоришь, щенок в дупле учуял? — почесал нос, украшенный разводами травяного сока, родич.
Альмарион повторно со всеми подробностями рассказал историю находки.
Эльфята принялись рассматривать фибулу, особое внимание уделяя пленке окислов на изломе и мелким деталям вроде птицы на заднем плане — единственной схематичной детали узора.
— Мама говорит, что эта вещь о чем-то ей напоминает, но раз даже у вас здесь есть похожие…
— И чем же таким вы заняты, что даже не нашли время для того, чтобы выкупаться и сменить одежду? — незнакомый Альмариону родич, виденный за обедом, неслышно вырос за спиной Вьекално, обращенной к выходу.
— Вот, — продемонстрировал фибулу Альмарион, в третий раз вкратце поведав ее историю. — Понимаете, — счел нужным добавить он, — она мне почему-то очень нравится. И еще она теплая. Всегда.