Никакой спешки не будет, как бы этого ни жаждала моя нетерпеливая страстная ведьма. Не зря же в средние века, на которые пришелся расцвет моей долгой жизни, многие браки консумировались не сразу. Как историк, Диана не могла это не признать, но все же противилась, а ее ласки игнорировать было труднее, чем слова.
Тем не менее, оставалась первая причина, перекрывающая собой все остальные измышления и отговорки. И о ней я не забывал ни на миг, даже когда мой холод встречался с теплом любимой, вызывая дрожь неудовлетворенного желания, призывающую не медлить.
Диана была моей. И я хотел лишь одного – заснуть рядом с ней, погрузившись в облако ее весенних травяных ароматов, горячего дыхания с привкусом свежего меда и в иллюзию настоящей жизни, ставшую для меня реальностью.
Бог мой, если бы я только знал, что ждет меня при пробуждении!
*Chatoiement – игра цветов, переливы (фр.).
========== 6. Вкус паники и гнева ==========
Музыка: Evanescence – Bring Me to Life
– Эта ведьма правда стоит того, чтобы идти против своих?
– Да! Помоги мне…
Каждый когда-нибудь совершал такое, за что невозможно себя простить. Нет на свете безгрешных созданий с безмятежно спокойной душой. Но для одних вина со временем меркнет, размывается в милосердном тумане памяти или высветляется благодеяниями, а других гложет, не желая затихать, вгрызается в сердце, как черви в мертвую плоть, пока не разъест до конца.
Сколько бы я ни прожил еще, я никогда не смогу простить себя за то, что позволил себе заснуть рядом с Дианой – и потерять ее.
Вампиры спят не так, как теплокровные. Фактически сон для нас не имеет смысла: мы не нуждаемся в частом восполнении энергии и сил. И легенды о гробах и столетиях летаргии – это всего лишь досужие выдумки людей. Бодрствование – вот наше обычное состояние. Но если вампир погружается в забытье, то настолько крепко, что ни внешние звуки, ни прикосновения, ни сновидения не способны его прервать, пока не наступит миг естественного пробуждения. Вампирам не снятся сны, а если бы и снились, то никакой самый жуткий кошмар не смог бы сравниться с моей реальностью, в которую я вернулся.
Я открыл глаза в залитой солнцем постели, и в первые мгновения не мог понять, откуда вокруг и во мне самом столько тепла. В памяти мягко сменяли друг друга образы вчерашнего дня, разделившего мою жизнь на две эпохи, а осознание того, что я впервые за много лет проснулся не один, окутывало меня пеленой умиротворения, которая, впрочем, растворилась в один миг, стоило мне увидеть, что Дианы рядом нет. Ее подушка остыла, рассветную тишину комнаты не нарушал ни единый звук.
Где же она, почему не возле меня? Одеваясь, я не чувствовал ее запаха, не слышал биения сердца, которое способен был уловить на значительном расстоянии. Она не могла покинуть Сет-Тур в одиночку, даже ради ранней прогулки на Ракасе – об этом мы с ней договорились, и сама она сознавала всю опасность такого шага.
Но куда же в таком случае она делась?
Стремительно растущее беспокойство накатывало на меня штормовыми волнами, пока я спускался вниз и искал Диану в комнатах башни – безуспешно. Если бы она была в замке, я бы это знал. Но ее здесь больше не было.
И тут моего слуха коснулся отдаленный шум вертолета. Это мог быть только Болдуин!
Стало быть, Диану похитили, и сделал это не кто иной, как мой старший брат, возглавляющий Конгрегацию! Значит, Доменико донес на нас в Италии, и мешкать с исполнением приговора там не стали. Надо же, Болдуин лично явился в фамильное гнездо, чтобы доставить Диану на допрос!