Марк быстро разложил на журнальном столике содержимое пакета, разлил газировку по бокалам, и принялся за свою котлету. При этом стараясь не смотреть на жену. Она кошечка в постели, львица в коллективе, пчёлка в быту. Но за столом превращается в ужасную свинью. Она не ест, она самым натуральным образом жрёт. Набивает рот до неприличия, кусает жадно, не беспокоясь о текущем масле или соусе, смачно хлюпает газировкой и несдержанно рыгает подходя к концу трапезы. По началу Марка это забавляло – должна же быть у человека какая-нибудь странность или слабость. Однако со временем подобное поведение стало вызывать тошноту и отвращение. Особенно когда это происходило на людях.
С едой вскоре было покончено. Её остатки Лина стёрла с лица влажной салфеткой, и бросила обратно в пакет. Начиналось любимое время Марка – время вместе смотреть какую-нибудь несусветную ерунду. Иногда это была мыльная опера, до жути интригующая Лину. Иногда фильмы с кишками, кровью и политикой, что безумно нравились Марку.
Сегодня честь выбирать выпала главе семейства. «Город грехов» – хороший фильм. По мнению Марка, лучшая работа Тарантино, хотя тот был лишь приглашённым режиссёром. И политики там с гулькин нос. Зато кровь и кишки в изобилии. Особый эффект от черно-белой картинки с редкими цветными элементами – так никто и не смог повторить. Хотя нельзя не отметить, что робкую попытку впервые предприняли в фильме «Список Шиндлера» с Лиамом Нисоном. Ладно-ладно, «Броненосец Потёмкин» тоже был. Но тут речь скорее об особой атмосфере полукомикса. Атмосфере, и руке мастера, что её оживила.
На примере «Города грехов» можно демонстрировать влияние режиссёра, гениального режиссёра, на любой фильм. В сравнении. Достаточно посмотреть вторую часть той же картины. Сюжет написан ещё до первой части. Герои остались те же, графика – та же, кровь и кишки в таком же количестве. Даже актёрский состав, по большей части, остался без изменения. А не то! Совсем не то. Фальшиво и скучно. Жалкая пародия.
С Марком многие могут не согласиться. Но его это не беспокоило. Заумные ценители со списком критериев мало его заботили. Главное же было – отклик собственной души. И плевать на прочие мнения.
– «Старик умирает, девочка остаётся жить, – Марк шепотом повторял слова за любимым героем. – Честный обмен»
Лина толкнула его в бок. Ей не особо нравилась идея пересматривать фильм второй раз за этот год, а цитирующий шептун раздражал в конец. Глава семейства замолчал и нежно обнял мягкий комок, который был ничем иным, как попой, обтянутой махровым халатом. Возражений такие объятия не встретили.
Когда Джон Хартиган повторил свою легендарную фразу и приставил револьвер к голове, Лина уже крепко спала. Увидев титры, Марк выключил телевизор.
Нужно было убрать беспорядок на журнальном столике, нужно было расстелить постель в спальной, нужно было перелечь спать туда. Но накатила дремота. Ещё секунду назад Марк чувствовал себя свежим и бодрым, как вдруг потерял всяческое желание что-либо делать. Он просто опустил голову на бедро жены, и тут же отключился.
5
– «Ну наконец-то!» – это была первая мысль Марка, когда, проснувшись, он увидел не заходящее солнце, не бурую траву и даже не железнодорожную насыпь. Он увидел ствол револьвера, раздвоившийся в глазах от близкого расположения.
– Раз ты меня не убил спящим, значит тебе что-то нужно, – спокойно, как будто это происходит не с ним, заключил Марк. – А может я не вовремя проснулся?
Револьвер чуть отдалился, позволяя разглядеть своего обладателя. Высокого, кареглазого мужика с морщинистым лицом и чёрной щетиной. Причём щетина его явно уродовала, придавая дикий и неопрятный вид. Одет мужик был тоже диковато и неопрятно. На голове шляпа рыболова-любителя, с завёрнутыми по-кавбойски полями. Выцветшая джинсовая куртка, изуродованная множеством въевшихся пятен. Под ней мешковина, с корявым рисунком сделанным тушью. На ногах камуфляжные штаны, тоже из серии рыболов-любитель. А вот обут он был в новенькие берцы, блестящие как у кота глаза.
А ещё, кроме престарелого рыбака с револьвером, Марк заметил небо. Тёмно-серое.
– «Неужели сон поменялся», – с надеждой подумал он.
Мужик в шляпе отвел револьвер подальше, но совсем не убрал.
– Кто такой? – в его голосе послышалась озорная радость.
– Марк.
– Куда идём?
– А шут его знает. Знал бы, где я, знал бы куда топать.
– Ты из Спящих, что ли?
Марк не понял вопроса. Почти не понял. Он-то знал, что спит, и что всё это сон. Но об этом ли спрашивают? Не желая попасть в неловкую ситуацию, Марк приподнялся и пожал плечами. И очень пожалел о принятом решении.
Мужик молниеносно выкинул руку с пистолетом вниз и выстрелил. Марк даже понять ничего не успел. Вспышка, хлопок и жгучая боль в ноге.
А на лице рыболова-любителя не дрогнул ни единый мускул. Даже легкое выражение озорства не исчезло. Может даже усилилось.
Он спокойно поднёс револьвер поближе к лицу, откинул барабан и потряс рукой. Вторую ладонь, облачённую в кожаную перчатку без пальцев,подставил поближе. Из барабана выпало два цилиндрика. Мужик их ловко подхватил, и принялся разглядывать.
– Всё-таки Спящий, – заключил рыболов и подкинул в воздух стреляную гильзу. Цилиндрик, что остался в руке (видимо целый патрон) вернул на место и полез в карман.