Раздался звук удара по полу, почти сразу – сильный гул позади. Олег понял, что это закрылся проход. Ещё стук – старухиного посоха! – и у пола что-то засветилось зеленоватым. Оказалось, что они пришли в полукруглый зал с плиточным полом, где с одной стороны были деревянные ворота, запетые на засов, с другой – еще несколько темных проходов. Старая берберка показала посохом на одного из «плащей» и на них с Джесс и заговорила, её голос стал дружелюбнее, со странными ударениями:
- Вас он проводит. Гости должны спать, есть, помыться. Джесса тебе расскажет, что ей можно, юноша. Тут очень спокойно. А утром за тобой еще придут.
А их же ждет отряд! Олег отпихнул учтивость и шагнул вперед, сказав:
- Мои люди нас ждут!
И будто наткнулся, замерев с поднятой ногой, на выставленную вперед бледную ладонь.
- Подождут, - почти весело сказала старуха, и у Олега снова закружилась голова от её взгляда…
«Волчара, а тебе хвост прищемили».
… Их отвели наверх по узким ступенькам. Вел, насколько было понятно среди метров ткани, молодой парень. Его глаза не светились, зато были густо обведены ярко-фиолетовой краской. Олег вспомнил похожую подводку у Тафалкай и то, что собирался вдумчиво потрясти Родригез, но ему указали на тяжелую занавесь, а Джесси увели дальше.
Комната в скале тоже была полукруглой и вытянутой вверх, как яйцо. Стены и пол были теплого серого цвета и слегка искрились. На полу лежали и висели вполне обычные восточные ковры, зелено-оливковых тонов, лежал широкий матрас с подушками и покрывалами. На деревянном столике был даже накрыт ужин: лепешки, сухофрукты, что-то горячее в горшочке, стоял чайник. Олег осмотрелся, знакомой религиозной символики не нашёл, заглянул за висящий ковер и обнаружил «ванну» с дыркой в полу и кувшинами. Всё было чистым и приятно пахло.
Вытянувшись на матрасе, Олег еще раз прокрутил всё в голове: «Считаем, что я в плену. Отряд доедет до Ин-Салаха, будет ждать меня три дня. Вадим знает, кому сдать ракеты. А Абджед и Давид не дадут ему самоуправствовать».
В целом, волк был спокоен за свою стаю. Теперь можно было и поспать, а вот еде Олег не доверял. Но тут знакомый голос донесся со входа:
- А что не ешь, Олежьо?
Олег открыл один глаз и из-под руки взглянул на Родригез:
- А вдруг отравлено? Я же не знаю, куда ты меня продала: в гладиаторы, бордель или на кирпичный завод.
Джесси хмыкнула в ответ и уселась, босая, на ковер у столика, демонстративно обмакивая лепешку в горшочек. Без хозяев этого места и вне отряда, она стала привычно самоуверенной и стала обращаться на “ты”:
- Садись и поешь. И да, здесь ты мне не командир, - женщина с вызовом стряхнула темные кудри с плеч. – Но я за тебя болеть буду!
Олег сел и сам потянулся к еде:
- Значит, в гладиаторы? Короче, рассказывай, Родригез.
Джесси дожевала лепешку с, как выяснилось, вкусным хумусом и начала:
- Слушай, да, тебе придется подраться. Но твоей смерти никто не хочет.
- С кем драться? – дыхание Олега чуть отяжелело, брови сдвинулись, но голос не изменился. – Какие-то ритуальные бои с тотализатором из верблюдов?
- Нет. Я сама не видела. Никакой арены. Нужно продержаться ночь. Продержишься – хорошо заплатят. Народ очень странный, но честный, - Джесси ответила на одной ноте, потом быстро стала разливать чай по чашкам. Она волновалась.
Олег вспомнил все светящиеся в темноте странности и ничего хорошего не ждал. Но экстра-наёмнику надо не беспокоиться, а собирать всё полезное.
- Оружие дадут? Обратно выпустят?
Родригез молча дважды кивнула.
- То есть, я тут не первый? – Олег чуть подался вперед. – Какие интересные у тебя дела.