…В школу он пошёл уже в детдоме, со всем казенным. Хорошенький фиолетовый рюкзачок навсегда остался в той квартире…
***
- Давно я бабушку не вспоминал, - протянул матерый наёмник, встав и прислонившись к кухонному столу. – Но та старуха реально была на неё похожа.
- И про дом ты сейчас раза три упомянул, - тихо сказал Сергей, подперев щеку кулаком. – А всё говоришь, что по натуре кочевник с одной сумкой.
Олег недовольно взъерошил себе волосы.
- Ну, дом, - это не кирпичи квадратом, сложнее всё. А может, старею, карусель номеров и баз надоела.
- Час ночи, - Разумовский глянул на смартфон. – Если мы настолько деды, то можем спать пойти. Хотя, даже после копания в суровых монгольских локалках, я готов тебя слушать.
- И я только начал, только лекарство своё выпей, - Олег усмехнулся, открыл шкафчик и достал две банки, протянув одну Сергею. Тот встал, смахивая с лица вылезшие из хвоста рыжие волосы, налил стакан воды и демонстративно кинул в рот две капсулы, театрально запив. Волков внимательно и не театрально следил за ним взглядом.
- Ну, а я Эль-карнитин выпью с тобой, за компанию. Мышцы надо подкармливать.
- Рука и грудь не болят? - спросил Сергей, быстро споласкивая стакан. – Давай поменяемся, я на стул сяду, а ты на уголок.
- Всё хорошо, не болят. Но твоё приглашение принимаю, - Олег сел на мягкий уголок. – Фанту из холодильника дай, пожалуйста. В общем, я вспоминал грустное, но выспался хорошо. Утром…
========== Часть 4. Одинокий воин ==========
- Утром за мной пришли и повели. Но не процессия жрецов с тимпанами, а та «медсестра», Тафалкай…
Нанимая её в помощницы Анри, Волков отнёс берберку к тем тихим местным девушкам–старательным умницам, что молча брались за любой труд и боялись только мужского внимания. Но здесь, явно дома, Тафалкай смотрела прямо и открыто, гордо разведя широковатые для женщины плечи, а больше не закрытые платком нос с горбинкой и узко-тяжелый подбородок делали её красиво-суровой. Темные густые волосы тяжело лежали на плечах и были увиты подвесками. Национальная сине-зеленая туника неплохо сочеталась с джинсами. В Тафалкай как бы сливались два мира, а французский был вполне литературным.
- Добрый день, месье Волков. Вы готовы?
- Вполне. Поведешь меня ты? А Родригез?
- Ей нельзя на священную землю. Подготовка на мне, месье.
Она протянула полоску ткани:
- Пожалуйста, завяжите глаза.
Адреналин начала сгущаться в крови, как тучи на горизонте. Конечно, Волкову ничего не стоило скрутить девицу этой же повязкой, но что бы это дало на чужой земле, кроме, например, ножа под ребра?
Она вела его за руку, молча. Машинально считая шаги и повороты, Олег отмечал и журчание воды, и что-то вроде боя молотков, неожиданный запах хлеба и супа. А когда берберка резко остановилась, где-то тихо-тихо застучали длинные когти… Но почти сразу стихли. После чего они поднялись на что-то и… Поехали? Медленно, иногда чуть дергаясь, то вниз, то прямо.
«Ещё и лифт тут есть? Волчара, надейся, чтобы не дракон!»
Минут через десять макушку стало припекать, сквозь ткань проник свет. Молчать надоело.
- Когда этот бой?
- Сегодня. Сейчас два часа дня. В восемь – закат, в шесть утра – рассвет. И вам придется до него продержаться. Держитесь за поручни.
Их тряхнуло, но вскоре платформа остановилась. Пекло вовсю.