Не надо было просыпаться.
- О, Боже, - сказал он в миллионный раз. - Я думал, мне все это приснилось.
Бутс выглядела обиженной.
- Ты думал, что тебе только снится, как ты целуешься со мной?
- Ты там не кончил во сне, а, Норм? - Дюк вел машину одной рукой, а другую положил на спинку пассажирского сиденья.
- О, то есть ты думаешь, что и все остальное тебе тоже приснилось? Расправа с теми копами. Это меня так завело.
- Да, ты был великолепен, чувак. - Дюк просигналил пару раз, чтобы выразить свое восхищение.
- Не делай так, Дюк, - предупредил Норман. - Привлекаешь к нам внимание.
- Имеешь в виду полицейских? Черт, Норм, все в порядке.
- Да. - Бутс размахивала руками, показывая на все окна сразу. - Вокруг никого.
Моргая от яркого солнца, Норман выглянул наружу. Дорога шла через лесистые холмы. Не было видно никаких зданий.
- Страна медвежьего дерьма, - заметил Дюк.
- Мне нравятся мультяшные медведи. Но не думаю, что хотела бы встретиться с настоящим.
- Ни один медведь не посмеет связаться с тобой, Бутси-герл. - Дюк рассмеялся.
Бутс тоже рассмеялась:
- Кто-нибудь голоден?
- У нас есть содовая и остатки с пикника на пляже. - Дюк говорил как бы между прочим.
"Как ни в чем не бывало, как будто Господи ты Боже мой, мы вчера не убили четырех человек". Норман был ошеломлен.
Он не мог говорить.
Все время думал, что скажет его отец.
- Мистер Вискофф. Ваш сын Норман - убийца полицейских. За это преступление он получит пятьдесят тысяч вольт. - Норман слышал слова адвоката прямо сейчас. Что хуже? Убийства? Или позор, который я навлеку на свою семью?
Он не знал.
Как там говорил Оливер Харди, когда их со Стэном планы пошли наперекосяк и они оказались по уши в дерьме?
- О, Габриэль, труби в свой рог.
Олли уговаривал архангела устроить конец света, чтобы ему не пришлось страдать от последствий той неразберихи, в которую они оба попали.
- О, Габриэль, труби в свой рог.
- Что ты там говоришь, приятель?
Норман вздохнул.
- Ничего.
- Я голодная. - сказала Бутс. - Кто-нибудь еще?
- Я только что сказал тебе, девочка, что у нас есть остатки еды.
- Мне не нужны остатки с пикника. Я хочу настоящей еды. На тарелке. И чтобы от нее шел пар.
Норман сел прямо.
- Если ты думаешь, что можешь остановиться у закусочной, подумай еще раз. Полиция будет искать эту машину.
- Мужик прав, - сказал Дюк. - Красный джип "Чероки" с мозгами полицейского, прилипшими к лобовому стеклу. Убийственная улика. - Потом он сказал нечто такое, что повергло Нормана в ужас. – Нам нужно бросить тачку.
- Бросить? - Норман ахнул. - Это машина моего отца. Он будет в ярости.
- Серьезно? Может быть, тот факт, что его любящий сын - убийца полицейских, отвлечет его от мыслей о потере машины.
- Кроме того. - Бутс погладила его волосы. - Если это машина твоего папы, то тебе не придется за нее платить.
- Мы не можем просто так оставить ее.
- Совершенно верно, Норм. Мы же не хотим везде ходить пешком, правда?
- Только не я, - сказала Бутс. - Кожа на пятках становится жесткой.
Норман посмотрел на ее толстые загорелые бедра. Этим ногам приходится несладко, таская на себе такое тело.
- Значит, план такой. - Дюк оглянулся. - Мы находим другую машину. Бросаем эту там, где копы ее быстро не найдут. Потом...
- Потом поедим, - подчеркнула Бутс.
- Поедим, - согласился Дюк.
- Я больше никогда не смогу есть, - с чувством объявил Норман.
- Затем мы поедем прямо на юг.
- На юг? - Норман предпочел бы улететь в другую галактику. У копов длинные руки.
- На юг, - повторил Дюк. - Выберемся в дикую местность, где мы сможем затаиться.
Норман оглянулся через окно на удаляющуюся дорогу. В любую секунду он ожидал увидеть полицейские патрульные машины с мигалками.
- Не парься, - сказал Дюк. - Мы в трехстах милях от мотеля. Знаешь какого?
Да, знаю.
- Того, в котором Норман перестал быть девственником.
Бутс ухмыльнулась.
- Может быть, когда-нибудь они поставят там мемориальную доску: "Здесь Норман сорвал свою вишенку".
- Или переименуют мотель, - предположил Дюк. - "Первый трах Нормана"... Или как насчет этого? "Убойный мотель".