Сталь

В дверях, застыв на полушаге, стояла вчерашняя гостья. Гордо вскинув голову, напыщенно наблюдала за нами, иногда сфыркивая с бледных губ редкие капли воды. Из-под потрепанного халата, старенького и застиранного, но явно чистого, выглядывала тонкая ночнушка – которая, по моим ощущениям, была сшита из дорогой ткани. Осматривая нового зверя, с разгона ворвавшегося в мою жизнь, оценивая ее, в ту минуту я даже не задумался, откуда здесь, в пределах последнего городского кольца, взялся роскошный материал. Девчонка могла украсть его, купить в средних стенах, получить от мошенника или подпольного торговца. А может, она была проституткой и стащила легкий шелк из запасов в соседнем небезызвестном квартале (не думаю, что там он есть, но все же). Какая мне, собственно, разница? Правильно, никакой. Именно поэтому такая мелочь, лишь на секунду завладев моим вниманием, стерлась из памяти.

Зато надолго отпечатался в подкорках ее острый, презрительный взгляд, которым она словно оценивала меня в ответ. Зеленые глаза, темные, чуть ли не болотные, опасные и вместе с тем невероятно красивые; они буравили, зло поблескивая под нависающей серой челкой. Я ей совсем не нравился.

- Опять она тащит в дом всякую шваль.

Некультурно и оскорбительно. Я сразу же ощетинился, готовый вступить в словесную перебранку с этой дерзкой девчонкой; даже подскочил с места и враждебно застыл, слегка пошатываясь. Высокомерная грубиянка, нахалка, она определенно начинала меня раздражать. Даже больше той темноволосой малютки; в разы больше.

Фран поспешно шагнул вперед, становясь между нами, и нахмурился.

- Дана, имей уважение!

Казалось, девчонка задрала нос еще выше, того гляди потолок просверлит. Недовольно скрестила руки на груди и фыркнула, угрожающе глянув на блондина.

- Не указывай мне!

Я уже, честно, стал прикидывать, кого эта нервная собирается покалечить первым – меня или Франа. Ее поведение отказывалось укладываться в привычные рамки вежливости: только встала, спустилась, встретила незнакомого человека – что еще за истерики с порога? Что за мания величия? Или у зверей это в порядке вещей?

Фран осуждающе покачал головой. По спокойному тону его речи можно предположить, что такой спектакль он видит не впервые.

- Дана, хватит. Он свой, – я дернулся от четких, коротких слов, теряя былой пыл. Непривычно слышать подобное, тем более в свой адрес. Девушка насторожилась и подозрительно прищурилась; но немного успокоилась, я сразу же ощутил легкие перемены. – Госпожа бы не одобрила.

Защитная реакция. Вот что это за концерт – вчера видение дружелюбия и улыбчивость, сегодня толстая стена, отгораживающая от незваного гостя. От чужака. А Фран заявил, громко и ясно, что я свой. Хотя я с этим был совсем не согласен.

Девушка пыталась напасть первой, чтобы не быть атакованной; мастерски меняла маски, подстраиваясь под ситуацию. Интересно, она когда-нибудь бывает настоящей?

Сероволосая обиженно поджала губы, слова Франа произвели поистине чудесный эффект. Она тут же остыла. Видимо, упоминание этой благородной спасительницы имело колоссальное действие на каждого члена семьи.