Мы начали обшаривать ближайшие кусты, и вдруг в паре десятков шагов что-то зашуршало, и из неприметной ложбинки выскочил малах. Он оглянулся, и я увидел яркую желтую полосу, проходящую через его лицо.
Полузубый взревел и погнался за желтолицым. Тот что-то кричал, убегая, и тер ладонью лицо. Сделав несколько огромных прыжков, Полузубый добрался до малаха и с разбегу полоснул его по спине. Тот рухнул. Бритт сразу же взмахнул мечом и отсек ему голову.
— Да стой же! — крикнул Альрик, но было уже поздно.
— Что?
Беззащитный рывком повернулся ко мне:
— Что он кричал?
— Желтолицый-то? Я не разобрал.
— Тупица! — взревел хёвдинг. Правда, не на меня, а на Полузубого. — Зачем ты его убил?
— А что с ним надо было делать? По плечу похлопать? Он моего человека убил! — зарычал и Полузубый.
— Да он ли? А зачем? Сколько тут еще желтолицых? Может, нам надо бежать со всех ног с этих проклятых земель?
— Да толку-то? — уже тише сказал бритт. — Их безднов язык, кроме жреца, и не знает никто.
Альрик осмотрел обезглавленное тело и указал на потертости на запястьях и лодыжках. Потом заглянул в ложбинку и нашел обрывки веревок.
— Какой странный малах! Убил Жареного и связал себя, потом вырвался прямо перед нашим приходом и побежал.
Полузубый прихватил голову желтолицего, и мы вернулись обратно в поселок.
Там Синелицая большуха уже запихала Жареному в живот его кишки и сейчас стягивала края разреза тонкими сухожилиями. На лицо налепила каких-то листьев, раны на руках и ногах перевязала. Но выкарабкается ли он? Жареный — хускарл, и хускарл не из слабых, но и покалечили его неслабо.
Когда она закончила, Альрик с моей помощью спросил:
— Ты знаешь этого человека?
И протянул голову желтолицего.
Большуха отшатнулась, забормотала что-то, но я ничего не смог разобрать.
— Надо послать за жрецом, — решил Беззащитный. — Жареный найден. Теперь спешить некуда.
С трудом я объяснил старухе, что нужен гонец, чтобы привести Гачая, и она отправила одного из своих людей. Синелицые больше всего были заинтересованы в нашем союзе, так как их земли граничат с бриттами, потому мы могли доверять только им, и то лишь едва-едва.
Мы ждали. Малахские шутники притихли. Воины других родов сторонились нас. Может, боялись, что желтолицые нападут еще раз?
Жареный иногда приходил в себя, просил пить, шептал о желтолицых, а потом снова проваливался в беспамятство. Бритты могли лишь молить своих богинь о его спасении.
К вечеру следующего дня пришел жрец, а вместе с ним и сине-белая большуха, и десяток ее людей. Большуха ягоднолицых, так мы их прозвали, не знала, как и угодить такой гостье. Сразу отдала ей свой дом, проводила к Жареному, рассказала всё, что знала. Сине-белая большуха осмотрела раны бритта, передала горшочек с лечебной смесью, а потом потребовала показать ей голову предателя.
Гачай не отходил от сине-белой большухи ни на шаг. Они долго обсуждали что-то, глядя на отрубленную голову, пока мы ждали ее ответа.