— Дай знать, если тебе станет невыносимо плохо и ты захочешь прекратить эксперимент, — Исаков достал обычный пластиковый шприц. — Я тебя усыплю.
— Охренеть…
Три четверти жижи перетекло в меня, потом Исаков потянул за рукоятку поршня и заполнил пустое пространство моей кровью.
— Это для обследования. Как себя чувствуешь?
— Ху*во…
Удушливый туман Горинова показался безобидным дымом от костра по сравнению с этим. Меня вдавило в стул, затряслись колени. Рот наполнился слюной, потекло из носа. Я понял, что это не сопли а кровь, лишь когда капля на столе разрослась до размеров яичницы. На лбу вздулись вены. Каждое биение сердца долбило в мозг, будто молот по наковальне. Я сказал полковнику, что мне плохо, но едва ли он понял хоть что-то из моего бессвязного бормотания. Распух язык, сдавило горло.
Исаков помахал передо мной шприцом. Предлагал усыпить. Сукин сын только этого и ждал. Ему натерпелось вонзить ещё одну иглу в мою вену, чтобы покончить с местным начальником. Я был для него лишь разменной монетой.
Откинув ненужные мысли, я сконцентрировался… на столе. Без разницы. Мне нужно было занять мысли. Стол деревянный, его можно потрогать, а при желании, долбанут по нему кулаком. Я вцепился в него руками и мыслями. Андроид не сказал, сколько времени продлится эксперимент, впрочем, течение времени для меня стало очень непонятным. Сколько уже прошло? Час или тридцать секунд? Боль и слабость растягивали конечные промежутки почти до бесконечности. Остался лишь стол. Я хотел посмотреть Исакову в глаза, но не осталось сил, чтобы держать голову ровно.
Смотри на стол, редко моргай и жди, когда всё это закончится. А оно закончится. Рано или поздно.
Исаков несколько раз вставал, ходил по кабинету. Я видел его тень. Он что-то записывал, а ещё переставлял свои приборы.
Спину пронзила боль, я сгорбился над столом. Теперь я разглядывал лакированное дерево с расстояния пары сантиметров. Шприц лежал неподалеку. Я его чувствовал. Спасение от мук. Когда стало совсем невмоготу, я готов был воспользоваться им, но затем стало отпускать.
С каждой минутой боль уходила, мышцам возвращалась привычная подвижность. Зрение становилось четче, а мысли — яснее. И это не всё. Боль не просто уходила, а перевоплощалась и наполняла меня новыми силами. Поправка шла быстрыми скачками. Мне показалось, что прошло чуть больше пары минут. Вот я пускающий слюни и кровь завис над столом, будто обдолбанный наркоман, а теперь сижу прямо, здраво мыслю и ощущаю наполняющие меня силы. И это не то, что было раньше. В отличие от прежних передозов, от которых мне хотелось избавиться, эта сила была контролируемой. Я словно мог в любой момент положить её в надежный сундук под замок, а потом, в случае надобности, также быстро достать и использовать. Со мной происходило что-то, чего не было раньше. И это было… охренительно круто!
— Как ты себя чувствуешь?
Исаков не умел показывать удивление, но сейчас я прочитал именно это чувство у него на лице. Он увидел то, чего точно не ожидал увидеть.
— Секунду…, — он спохватился, сунул мне в руку прибор, похожий на эспандер.
Я сжал кулак. Металлическая хреновина затрещала и распылалась на запчасти.
— Не может быть…
Я посмотрел на колбу. Забранная у меня кровь бултыхалась вместе с концентратом антиэнергии. Смешалась в бордовую массу с фиолетовым оттенком и вращалась, хоть сосуд и стоял неподвижно на столе. Я сфокусировал на колбе взгляд. В следующий миг стекло разлетелось, а жидкость окрасила бордовыми каплями пол, стены и бледное лицо подполковника Исакова.
Глава 9. Скор
Исаков вошел в кабинет к Коломову, положил на стол бумаги.
Начальник местного ОБНИС встал, вытер руки о штаны, взял документы. Годы службы научили Коломова быстро извлекать суть из государственных бумажек. Наука была не сложной. Листай в самый конец и читай раздел «Заключение». Там было написано следующее:
«В связи с вышеизложенными показателями экспертизы, а также, основываясь на личном общении и косвенной оценке обследуемого, предлагаю признать Майорова Никиту потенциальным печатником в отделе ОБНИС по Свердловскому району. Уровень способностей временно назначить как «значительно выше среднего». Подлежит уточнению в связи с неоднозначным окончанием экспертизы; описано в пункте 13».
— Прошёл? — Коломов показал ряд чуть желтоватых зубов и посмотрел на Исакова. — Подходит что ли?!
— Значит, вы не ожидали, что ваш объект пройдет экспертизу?