— Прекрати!
— Прекратите все! — прогремел голос Оделла.
Бледные, как сама смерть, отец и мать примчались к Нулефер и крепко обняли её. Ханна сжала в дочь в объятиях и разрыдалась. Оделл оглядел Нулефер, убедился, что она не сильно пострадала и улыбнулся. Улыбка продержалась не долго.
— Как ты посмел с ним такое сотворить? — закричал он на управляющего, возле ног которого валялся в конвульсиях раб.
— Фанин Свалоу, простите, что вышло при детях, но он этого заслужил. Из-за него могла погибнуть ваша дочь и тот мальчик, — заоправдывался управляющий.
— Как ты смел причинить боль моему рабу? — покраснел сам Оделл. — Я предупреждал, что тебе за это будет!
Управдяющий раскрыл рот, но Оделл его перебил.
— Ты уверял меня, что отработанная шахта засыпана! А в неё, оказывается, толпы детей бегают! Где был охранник? Я с него, думаешь, буду ответственность спрашивать? Нет, начальник, с тебя! Ты должен отвечать за мои шахты, но ты нагло врёшь мне и устроил тут какой-то бардак! Зачем я поставил тебя управляющим, чтобы ты мою дочь погубил? Чтобы ты над моими рабами издевался? Ты уволен! И с тебя причиняются убытки, которые я понёс из-за тебя!
Ханна не отпускала из объятий Нулефер. На минуту она перестала причитать и целовать дочь и громко заявила:
— Вы оплатите ему всё лечение. Мы с мужем ведь предупреждали вас, что будет, если вы когда-нибудь пробудите винамиатис. Мы дали вам камень на самый крайний случай — вынужденной защиты. Я не позволю, чтобы у меня за спиной устраивали бойни.
Ханна позвала других рабов, они положили на носилки несчастного раба, который в судорогах от ошейника лежал на земле, и понесли домой. Ханна всё ещё охала над Нулефер.
— Доченька, что ты забыла в этой темноте! В шахте! Боги, ты могла бы погибнуть? Вот как бы я пережила это? Грязь, крысы, нечистоты камни, коряги, зачем ты спустилась в шахту? Зачем, ответь мне?
Нулефер стиснула зубы, через некоторое время она проговорила слабым голосом:
— Мы играли… В кладоискателей… — показалось, что мама заметила какие-то бумаги у неё под платьем. Нулефер вытащила кусок карты и протянула маме. — Нам хотелось приключений.
Ханна опустилась перед дочерью на колени.
— Нулефер, я сойду с тобой с ума… — сказала она сквозь плач. — Отправляйся к себе в комнату, и скажи своим друзьям, чтобы возвращались по домам. Если они слабы, то пусть ждут карету с Рибелом. Поговорим дома.
Нулефер поняла одно: ей предстоит суровая разборка.
Кучер не понадобился Люси и Уиллу, зато прямо до самой комнаты он донёс Нулефер. Горничной было велено отпаивать её травами, дать всевозможные лекарства, перевязать раны. Да, внешне Нулефер выглядела ужасно. Кровь из раны у лба запачкала всё лицо, на теле имелись синяки, но Нулефер отделалась лучше, чем представляла сначала горничная. Родители вернулись через несколько часов, как раз в это время приехала домой Элеонона и обо всём узнала. Оделл и Ханна нежно поцеловали Нулефер и осведомились у горничной о её здоровье.
— Целёхонькая. Госпожа Нулефер счастливица у вас, — улыбнулась Нира.
— Оставь нас, — сказала Ханна. Оделл и Элеонора сидели на соседнем диванчике, но она была рядом с Нулефер и не выпускала дочь из своих объятий.