Хорошо, что мы с перепугу Светлячок не запустили над базой. Богдан себе парочку отложил, все же создатель. И я точно знаю, что в его боковых карманах полно всяких безделушек.
— Думаю, командир выиграл, — подводит итог лейтенант.
Саша разочарован, что ему не удалось поучаствовать в тотализаторе. А мы выиграли час скоростного одевания.
Одеваться учимся быстро. Сложнее со снаряжением. Разложить все так, чтобы успеть схватить и ничего не забыть. Но без световых и шумовых спецэффектов получается гораздо лучше.
Зато к завтраку нагуливаем такой аппетит, что сметаем все, не глядя. Судя по ошарашенным лицам присутствующих, досталось всем. Один даже сидит с разбитой губой, обиженно сопя.
А затем начинается настоящая учеба. Для этих целей собирают по несколько групп сразу. Преимущественно криком и матом в нас экстренно вбивают основные правила выживания в пустыне.
Мне легче всех, я просто приглушаю звук и усваиваю информацию. Хотя вижу вспышки силы и у некоторых аристократов, не один я самый умный.
Володю все таки тошнит на оказании первой медицинской помощи. И никакие татуировки не помогают. Учебный макет раненого боевого товарища слишком натуралистичен. А развороченное бедро с торчащими костями и фонтаном крови даже пахнет мерзко.
Но веселее всего оказывается на анатомии. Там нам вручают собственные «бальные» книжки. И вывозят в центр просторного ангара нечто внушительного размера, накрытое простыней.
— Познакомьтесь, — наш учитель, немного дерганный старичок, тянет за край и вокруг звучат оханья и аханья. — Афродита!
У твари, закрепленной на металлическом штыре, спереди отсутствует внешний покров. И переплетенные толстые внутренности блестят в солнечных лучах. Чучело так реалистично, что Володя снова зеленеет. Но большинство заинтересовано поддаются вперед.
— Она же сколоящерка, — с теплотой добавляет старичок. — И не вздумайте при наших союзниках называть ее по имени. Они почему-то сильно обижаются. Нет, ну разве не красавица?
Сколоящерка, как нежно ее называет наш добродушный учитель, двухметровая тощая тварь. С телом сколопендры и головой варана. Длинный раздвоенный язык этого низшего демона хватает за шею и притягивает жертву. А в пасти ее ждут два ряда зазубренных зубов. Особенно они любят откусывать ими голову.
Нашей группе, благодаря книжке Яра, уже успевшей изучить местных обитателей, эта информация не кажется ошеломляющей. Успели ужаснуться. А вот другие хватаются за шею после того, как старичок клацает зубами, усиливая эффект от демонстрации любимого способа убийства твари.
На занятиях по тактике мы почти повторяем все то, чему нас учила верховная жрица Маат. Как знала… Хотя не удивлюсь, если что-то она знала. Уж слишком полезно и предметно это оказалось.
На этих уроках к нам присоединяются настоящие пустынники. Суровые мужики молча сверлят нас оценивающими взглядами и к концу занятия заплевывают весь пол. Как я правильно понимаю, присматриваются.
Благодаря Федоту Афанасьеву, я быстро адаптируюсь не только к оруще-матерному способу общения. Но и на полигоне чувствую себя спокойно. С точностью у меня по-прежнему проблемы, ну да и мы не снайперы.
Брат ограничивается ежевечерней связью перед отбоем с одинаковым насмешливым вопросом «еще живой?». Но один раз мне приходится его искать. После того, как я обнаруживаю над своей койкой красное знамя.
Где он умудрился достать такие же труселя — ума ни приложу. Мысли о том, что он спер их у бабки, я даже не допускаю. И без того тошно. Приходится подкупать административного служащего своей порцией ужина. Но я добываю расположение палатки Яра.
И в следующий раз, когда он будет пополнять большую походную флягу, его ждет большой сюрприз. Хоть бы и правда они новые были…
Отношение к нам явно терпимое. Хоть мы и не из офицерского состава, но все же аристократы. Вроде как и не погоняешь, как других. Так что наш старлей отрывается голосом.
Мы, по его мнению, годимся разве что в качестве приманки. Я каждый раз засовываю гордость куда поглубже. А Каритский выслушивает с очень мрачным видом. Но тоже молчит. Чувствую, рыжий держится только из-за слова, данного императору.
Но это ничуть не мешает Саше перезнакомиться со всеми обитателями соседних «хором». И отдельно, уже без нас, пройтись по тем самым эллинкам. Откуда у него такой к ним интерес, я не понимаю. Тем более не понимаю, почему он заговорщицки мне подмигивает каждый раз, когда к ним отправляется.
У меня с эллинками не складывается. Сразу после того, как я чуть не огребаю по роже от одной из них. И случается это, конечно, в момент наибольшего расслабления. После обеда.
У выхода из столовой меня останавливает возмущенный крик: