Если так выглядят оборотни – как молодые парни, располагающей наружности, работающие ни много ни мало – в ФСБ – которые в ответ на непосредственную опасность не спешат превращаться в чудовищ и убивать всех вокруг, а со спокойной обречённостью протягивают руку под серебро, которое их неминуемо выдаст… Ну, это не выглядело как тот случай, когда надо стрелять на поражение.
Собственно, стрелять и не пришлось. Группа захвата сработала быстро, жёстко, как обычно. Помощь от охраны периметра не потребовалось. И Марков мог в красках наблюдать со своего поста всю палитру эмоций на лицах сотрудников Управления, когда молодого капитана-компьютерщика уводили в серебряных цепях как особо опасного террориста. Сочувствия и сожаления там было совсем не много. О том, как этот паренёк быстро набрал что-то в своём телефоне, сержант Марков предпочёл забыть. Как и о кидавшем на него обеспокоенные взгляды полковнике, исполнявшем обязанности начальника, на время отсутствия генерала.
*
В увольнительную Марков попал только через трое суток. Не то чтобы он особо стремился куда-то в город, но слушать, что делали в застенках с тем пареньком, было совсем не приятно. И отволакивать его непонятно как живое тело в камеру, прошитую изнутри серебряными вставками, тоже было мало приятного.
Нет, понятно, что он не цветочный магазин охранял. В застенках военной разведки пытали, и жёстко пытали. Но кого! Тех, кого хоть как-то можно было подозревать в чём-то антигосударственном! Подпольных бунтовщиков. Провокаторов. Шпионов. Террористов. Военных преступников. А здесь… За что? За то, что оборотень? Так он ещё и не обратился ни разу ни в какого монстра. Молча сворачивался в клубок в своей камере, закрываясь руками, с которых давно слезла кожа от серебра, и молчал. Тихо всхлипывал, иногда. Когда тащили на очередную порцию пыток – в телефоне, видать, у него мало чего полезного было. И всё равно молчал. Нет, кричать-то кричал, конечно. Когда кости ломали или что они там делали, умельцы допросов. Все кричат. Только на вопросы он ничего не отвечал – где остальные, как отличить от людей кроме серебра, кто ещё в спецслужбах такой же. И как бы там ни добивались, ни в какого оборотня не превращался.
В интернет Максим вылез с телефона друга, который отрубился после традиционной бутылки водки, которой отмечались его увольнительные. Посмотрел, с чего началась эта «охота на ведьм» – ролик, где какие-то голые люди превращаются в громадных волков и бегают за кучкой людей по лабиринту, в конце концов разрывая их на части, был впечатляющим. А вот следующий ролик, появившийся через несколько часов, уже был совершенно другим. Мужчина средних лет, в костюме, с пронзительными голубыми глазами, молодая девушка, жгучая брюнетка в чёрном платье с прямым, пытливым взглядом, и молодой парень с тёмно-русыми волосами и тёплыми карими глазами, в джинсах и футболке. Которые назвались полными именами, фамилиями, оставили свои телефоны, и сказали, что они являются главными в клане волков-оборотней этого города.
Марков докуривал третью сигарету, просматривая эти ролики.
Кое-какое понимание работы с информацией им вдолбили. И этого понимания хватило, чтобы уложить в голове хотя бы примерно то, что произошло с этим миром, пока он нарезал круги на физподготовке. Да, верить на слово было нельзя. Каждая сторона будет стараться выбелить себя и очернить другого. Но несмотря ни на что, второй ролик выглядел всяко убедительнее, чем крайне обрезанные сцены ночной съемки с камеры, где непонятно кто непонятно кого убивает. Вот они, реальные люди, назвали себя, и готовы идти на контакт. Про своего пропавшего компьютерщика в этом ролике они не упоминали. Но Марков не медлил ни секунды, когда зашел в Телеграм и написал этому главному из волков Никитину, что хочет встретиться, если ему интересен один мальчик, задержанный в ФСБ. По скорости ответа он понял, что явно не ошибся в своих предположениях.
Встретиться решили в общественном месте, но не на открытом воздухе – слишком рискованно. Сошлись на ресторане, из таких, куда случайные люди с улицы и бухающие на увольнительных сослуживцы не заглядывают. Никитина Максим узнал сразу – он был в том же костюме, что и на видео. Только сидел он за столом в компании яркой рыжеволосой красотки в меховой накидке. Марков вопросительно поднял брови, но Никитин только встал ему навстречу и сделал приглашающий жест за столик.
- Меня зовут Елизавета Петровна, – девушка с пронзительными изумрудно-зелёными глазами окинула его внимательным взглядом, едва Максим присел на стул. – Вы знаете, где находится Алексей Огарёв?
Максим прочистил горло, переводя взгляд со спокойно смотрящего на него Никитина на эту девушку и обратно. Он как-то не рассчитывал на посторонних при их встрече.
- Елизавета Петровна – родственница Алексея, – мягко пояснил Никитин. – Близкая, старшая родственница. Если вы располагаете любой информацией, пожалуйста, поделитесь с нами. Мы готовы рассмотреть любые условия.
- Я… нет у меня условий, – Максим опустил глаза, не в силах выдержать этот убийственно серьёзный взгляд изумрудных глаз. Казалось, она смотрела в самую душу, и действительно переживала за своего, родственник он там ей или кто. – Я в охране, в оцеплении был, когда его брали в ФСБ. И потом, в бункере.