Я киваю, не желая противоречить сержанту в его собственном кабинете. Но про себя я думаю о единственном, о чем могу думать. Для этих девочек, точно так же, как для одноклассников, которые видели, как на Джейси Дугард напали на улице у них на глазах, точно так же, как для Грея Бенсона, который наблюдал, как его лучший друг исчез в никуда, нормальность должна была быть исключена надолго, может быть, даже навсегда.
— 26-
Дом Евы Никол является частью сонного и безмятежного жилого района примерно в миле от центра города. Квартал огорожен канатом, поэтому мы паркуемся неподалеку, пересекая Викершем-парк под лиственными вязами и платанами. Я могу представить его таким, каким он должен быть, полным визжащих детей на кривобоком тренажерном зале в джунглях и качелях, матерей, сплетничающих на деревянных скамейках и за столами для пикника. Сегодня здесь нигде нет ни души.
Полицейская лента была натянута через частокол, окружающий маленькое серо-голубое бунгало в центре квартала, симпатичное и ухоженное, но в остальном невзрачное, с белой отделкой и большим эркером. Цветы в горшках поникли на переднем крыльце. Почтовый ящик набит циркулярами Safeway. Это любой дом в любом маленьком городке Америки, только это не так.
Нам не нужно стучать. Дверь распахнута настежь, сразу за ней стоят два офицера в форме из полиции Петалумы. Уилл показывает свой значок и произносит имя Баррези. Он позвонил нам заранее, что все упрощает. Очевидно, Ева и дочь Энни отправились погостить к друзьям неподалеку. Я думаю, это гуманное решение. Два криминалиста осматривают комнату Полли… по-прежнему или снова. Кухня была превращена во временную штаб-квартиру для команды ФБР во главе с Родом Фрейзером.
— Рад видеть тебя, Анна, — говорит он, беря мою руку своей, теплой и твердой. Он тяжелее, чем я помню, и его линия роста волос отступила. Десять лет могут сделать это. — Хотел бы я, чтобы это произошло при более счастливых обстоятельствах.
— Я тоже, — говорю я, хотя, честно говоря, «счастливые» — понятие относительное в нашей работе.
На кухне Евы Никол возникает странное чувство отстраненности, нарушенной нормальности. Табель успеваемости Полли на холодильнике под магнитом для гамбургеров, фотография Полли и Евы, сделанная в отпуске, с завитыми краями, обе в ярких платьях, щурятся на солнце с одинаковым дерзким счастьем, упругие волосы Евы развеваются, закрывая часть улыбки Полли. Каждый предмет в комнате излучает заряд интимности и открытости. Банка Орео на прилавке рядом с конвертом, полным вырезок из купонов. Кошачьи часы над холодильником с раскачивающимся взад-вперед хвостом.
— Я приехал сюда ночью, сразу после полуночи, — говорит Род.
— Девочки все еще были здесь? — спрашивает Уилл. — Две подруги Полли?
— Джиллиан Пелхэм и Кейт Маклин. Они наши главные свидетели. Мама крепко спала и ничего не слышала. Как и Энни, сестра Полли.
— Думаю, это благословение, — говорит Уилл, в то время как внутри мое сердце разрывается из-за нее. Когда этот монстр пришел за ее дочерью и приставил нож к ее горлу, Ева была без сознания, неспособная прийти на помощь Полли.
— Мама и Энни легли спать около половины десятого, — добавляет Род. — Девочки веселились всю ночь, играли в переодевания и настольные игры, наносили друг другу макияж. Примерно в половине одиннадцатого Полли вышла в гостиную, чтобы взять спальные мешки для девочек, а парень стоит в холле с обнаженным ножом. Крупный парень, грузный и бородатый, средних лет. У него тоже есть спортивная сумка с веревкой и капюшоном внутри. Очевидно, все было спланировано заранее.
— Где был отпечаток, который вы нашли?
— На верхней двухъярусной кровати. — Он показывает пальцем. — Это всего лишь частичное изображение, и довольно смазанное. Посмотрим, сможем ли мы им воспользоваться.
— Почему мама ничего не слышала? — спрашивает Уилл.
— У нее была сильная мигрень, и она рано легла спать. Она, вероятно, все равно не смогла бы его остановить, — продолжает Род. — Она стройная женщина, а у него был нож, помнишь?
— Баррези упомянул, что он спросил девочек, кто из троих жил в доме, — говорю я, вскакивая. — Это, кажется, наводит на мысль о незнакомце, верно?
— Необязательно. Я видел проблемы с опекой, когда родитель нанимал кого-то, чтобы похитить ребенка и выставить его чужим.
— Хорошо, — говорю я. — Но в этой конкретной семье, похоже, родители настроены дружелюбно. Прошло шесть лет, и никаких судебных постановлений или ограничений не было. Никаких внутренних споров.