— Он готовил вас к победе над Грин-де-Вальдом?
— Не совсем. В силу возраста Николаса он был оторван от мира волшебников, и он не принимал непосредственного участия в войне уже более двух столетий. Большинство людей думали, что в конце концов я столкнусь с Геллертом, но Николас либо не знал, либо ему было все равно. Он обучил меня в меру своих возможностей и позволил мне делать то, что я хотел, с теми знаниями, которые он передал.
— Геллерт, сэр?
Улыбка Дамблдора померкла. — Геллерт Грин-де-Вальд, Гарри. Моя история с Геллертом несколько сложна.
— Могу я услышать ее? То есть, если это не слишком личное.
— Полагаю, мне не повредит рассказать тебе эту историю. Это ни в коем случае не секрет, но мало кто об этом спрашивал. Я был молодым человеком, когда впервые встретил Геллерта Геллерт Грин-де-Вальда. Я был главой своей семьи и горько переживал это бремя. Он был блестящим молодым изгнанником, который бросил мне интеллектуальный вызов. Естественно, мы стали лучшими друзьями.
Гарри покачал головой. — Грин-де-Вальд был вашим лучшим другом?
— Да, но это было недолго. Мне стыдно в этом признаться, но в то время у нас были общие цели, хотя я никогда не одобрял его методы. Наша дружба закончилась жестоко и внезапно. Вскоре после этого я начал свое ученичество и больше не видел Геллерта до нашей дуэли.
— Я слышал, что это была одна из величайших дуэлей в истории. Могу ли я попросить вас рассказать мне об этом?
Дамблдор выглядел задумчивым. — Нет, я не думаю, что слух об этом делает это справедливым. — Гарри нахмурился. — Однако вы можете посмотреть. Вы когда-нибудь были свидетелем воспоминаний в Омуте памяти? — Гарри покачал головой в знак того, что нет. — Сейчас самое подходящее время, — сказал Дамблдор, поднеся палочку к виску и удалив серебристую нить из своего сознания. Он положил воспоминание в небольшую чашу, которую поставил на свой стол. — Опусти голову в сито, Гарри. — Гарри сделал, как ему было велено, и почувствовал, что падает в чашу. Дамблдор не последовал за ним.
***
Гарри внимательно осмотрел свое окружение. Он стоял посреди почти пустынной мощеной улицы в каком-то восточноевропейском городе. Десятки зрителей расположились перед окнами верхних этажей домов и предприятий, окружавших переулок.
Посреди улицы лицом друг к другу стояли два явно влиятельных человека. Один из них, рыжеволосый Альбус Дамблдор, держал свою палочку наготове и тоскливо смотрел на другого. Светловолосый Геллерт Грин-де-Вальд еще не достал свою палочку и умоляюще смотрел на Дамблдора.
— Ты не должен этого делать, Альбус. Присоединяйся ко мне, и мы будем неудержимы, — прошептал Грин-де-Вальд.
— Я не могу этого сделать, Геллерт, но для тебя еще не поздно. Откажись от своего пути — я помогу тебе, — ответил Дамблдор, также шепотом.
Грин-де-Вальд медленно достал свою собственную палочку, но не направил ее на Дамблдора. — Как до этого дошло, дорогой друг?
— Возможно, если бы наше предыдущее противостояние не закончилось так трагично…
— Это одно из моих немногих сожалений. Я искренне сожалею о твоей сестре. — Грин-де-Вальд действительно выглядел раскаявшимся.
— Я даже не знаю, кто наложил проклятие. Это было бы достаточно легко определить, но я не могу заставить себя сделать это.
— Виноват я, Альбус. Независимо от того, кто наложил проклятие, которое убило ее, я начал все это грязное дело. Ты можешь простить меня?
Дамблдор медленно кивнул. — Ты прощен, мой друг.