Она сразила меня.
Можно ли пробудить страсть при помощи музыки? Мне кажется, мой мальчик, что сама природа любви – это музыка. Мы слышим гармоничные аккорды и прекраснейшие мелодии, когда влюблены и счастливы. Когда же ненавидим, нас преследуют диссонансы.
Инструмент, что она держала в руках, походил на арфу – изогнутая шея, прозрачная сетка струн – но резонатор более узкий, а струны разной длины натянуты по диагонали. Это было что-то более древнее, похожее на инструмент библейского царя Давида. Я внимал дивным созвучиям и гармониям неизреченной сладости.
Наверное, так говорили боги… Она играла, и я из деревенского паренька превращался в древнего воина, которому впервые спела натянутая тетива боевого лука. В тот день молодой лучник поднял оружие не для того, чтобы убить, ибо сердце его наполняла любовь. Он натянул четыре тетивы, и создал первую арфу.
Мистическая звуковая лестница уводила меня в иные миры. Передо мной стояла не кружка с кислым вином, а золотая чаша, полная фимиама. В струнах арфы пел Эол, а в жёлтых глазах певицы мне улыбалась сама Луна.
И вдруг… завораживающий мрак, вызванный дьявольским тоном, пронзительный звук, похожий на завывание волка.
Я вздрогнул. Девушка играла какие-то дикие интервалы. Шире кварты, но уже квинты, ровно три тона... Diabolus in musica! Квинта дьявола! Мной овладело предчувствие и страх. Сейчас я понимаю, это мне ангел-хранитель посылал мне знаки.
В тот же миг дверь таверны распахнулась, и показалась безобразная старуха. Не переступая порога, она обратилась к девушке. Старуха сыпала какими-то обрубками слов, адской смесью древних языков, отголоски которых я слышал однажды. Я не знал, что она выкрикивает. Из тёмных речений ведьмы я понял только одно – девушку звали Франческой.
Франческа не ответила, только презрительно повела плечом, легко поднялась и направилась к двери, глядя на меня. Проходя мимо, она слегка дёрнула меня за рукав, как бы приглашая идти за ней.
Я выдержал всего несколько мгновений, так тянуло меня выйти следом.
Стояла глухая ночь – чёрная, разбойничья. Дождь кончился. Луна поднялась высоко, и воздух был так прозрачен, что я различал даже изгибы ветвей на деревьях. В конюшне тревожно заржали лошади. Я оглядел двор. В двух десятках шагов какое-то животное рылось в земле. Я присмотрелся – волк.
Похолодев, одними губами я прошептал молитву:
– Святой Франциск, заступись за нас грешных!
Лёгкий шорох за спиной заставил меня оглянуться.
Рядом стояла Франческа.
Её глаза горели в лунном блеске, как два жёлтых огня. Волчьи глаза.
Вблизи я рассмотрел, что она рыжеволоса, а лицо покрыто веснушками. Необычная, своеобразная красота Франчески сделала меня бессильным перед нею.
Не знаю, грехи ли её или прелесть, делали девушку такой притягательной? Ведь красота тела, в сущности, ограничена кожей. Но простое любопытство сменилось могучим чувством. Страсть, внезапная и непобедимая, овладела мной.
Почему так глупеет человек, когда влюблён?
Франческа приблизилась так, что её дыхание обожгло мне губы, и поцеловала.
Время словно остановилось и падало на нас с небес, подобно каплям таинственного вещества.
Потом Франческа прошептала:
– Джозефе, приходи завтра после заката…
Она махнула рукой в сторону моря.
–… туда ведёт левая тропинка от развилки, что у пинии.
Глупец, тогда я даже не удивился, что она знала моё имя, хотя мы виделись впервые.
Весь следующий день мне не сиделось в келье, и я бесцельно рыскал по монастырю. Назначенная встреча с Франческой не давала мне покоя. Что-то грызло и угнетало мой дух.