— Мирослава, ваше величество, — подсказал мастер стражи.
— Это же надо было додуматься кормить ЭТО людьми, лучше бы тогда твой отец её прибил...
— Ваше величество?
— ЧТО, ВАШЕ ВЕЛИЧЕСТВО?! — Яромир выдохнул и рявкнул, — ДУМАЛ ОН ПРОСТО ПОГИБ?!
Стук-звяк. Стук-звяк.
Густеющая каштановая волна снова побежала по блюдцу, источая сургучовые миазмы.
Стук-звяк.
— Гадина, — наконец выдохнул Яромир. — Пошила мешок и эту полугодовалую мерзость на закорки привязывала. По городу в ночи шастала… Что? Что глаза круглые, барон? Чего на портрет косишься? Она это. Она… Гадина… А чтоб люди не прознали кто в смертях виноват балахон чёрный поверх нацепляла. В тенях пряталась… Убил бы гадину… А если бы выкормила здесь эту мерзость, а?
Севериан припомнил тихие напоминания в пути: «Ми-ира-а». И искушающе-дрожащее: «Да-а, тё-ётушка-а», — в ответ. Неужели тётушка — это принцесса? Севериан ещё раз сравнил воспоминание с по-взрослому серьёзным взглядом с портрета. Принцесса на фоне старой библиотеки, в пышном амарантовом, расшитом жемчугом и золотом платье. Очень похожа на ту… из крепости у снежных вершин… Очень. Но зачем суверен велел привести ведьму? И мастер королевской стражи решил убить сразу двух зайцев. Спросил:
— Ваше величество дозволит вопрос?
Стук-звяк.
Стук-звяк.
— Дозволит, барон, — Яромир взял в лапу краснобокое яблоко с блюда. Потребовал: — Ну?
— Вы велели передать: «Издыхает».
— И?
— Кто издыхает, ваше величество?
— И с какого демона мне взбрело тащить сюда ведьму? Так?.. Не темни барон. Не темни.
Севериан кивнул, а Яромир потребовал:
— Смертей в старом Айраверте больше стало?
Начальник королевской стражи кивнул, и огромная лапа короля сдавила красные бока яблока. Яромир зарычал:
— К рассвету приведёшь ведьму и… — имя сестры застряло в горле. Барон помог: