Думал-думал Курт Спиридонович, как колхозы да умирающие деревни снова людьми наполнить. Приказать нельзя - не послушают, скажут, ненормальная, мол, ситуация, правов таких у тебя нет приказывать нам, где работать. Тут ещё международный скандал может случиться, что президент людям приказывать стал.
И решил Курт Спиридонович загнать людишек в колхозы, но чтобы при этом выглядело всё вполне законно. А законно - это как во всех странах, вводить налоги.
И ввёл Курт Спиридонович новый вид налога - на проживание в городе. Мол, асфальт от хождения по нему ногами проседает, воздух от дыхания многочисленного населения тяжелеет. Да такой налог ввёл, что не многим по карману он получился.
И хлынули людишки в деревни, да в колхозы.
И в магазинах столько продовольствия появилось, что полки трещали. А всё равно, многим, что в городе остались, многие продукты дорогими показались. И давай снова роптать: “Ненормально! Ненормально!”
Курт Спиридонович опять морды бить олигархам-колхозовладельцам:
- Это ж вы чего, сучьи дети цены на продукты загнули? Али мало вам народу в колхозы загнали, али работать некому?
- Помилуй, отец родной, Курт Спиридонович, так ведь подлый люд не просто так пашет, он ведь, шельмец, зарплату себе требует! Трактористу - дай, доярке - дай, свинарке - дай! Так ведь и по миру недолго пойти, коли цен-то на продовольствие не загибать!
========== Глава 16. Где поп?! ==========
Задумался Курт Спиридонович. Думал-Думал, да и придумал - ввёл налоги на зарплаты колхозникам. Да такие налоги, что в два раза превосходили сами зарплаты. Ну, колхозники, естественно, решили отказаться от зарплат и работать за еду, жилище и какую-никакую одежонку.
Однако, многие из “подлого” люда оказались ушлыми и начали было сбегать с родной Нормальдии в другие страны на постоянное место жительства.
А Курт Спиридонович и тут их обыграл: ввёл налоги на паспорта, да такие, что большинству граждан Нормальдии вообще пришлось отказаться от владения паспортами. А без паспорта рыпнешься за границу? Не рыпнешься!
Да и голосовать теперь почти все граждане Нормальдии не могли, а значит, и переизбрать Курта Спиридоновича. И стал Курт Спиридонович пожизненным президентом.
А для верности ввёл ещё один налог: на состояние некрепостного. Это уж мало кому пришлось по силам и так появилось в Нормальдии крепостное право.
И гнездо падших…
Вот туда-то и нужно было теперь Тарапуке.
- Ну, ладно, сын мой, так уж и быть, отпущу тебе твой тяжёлый грех человекоубийства, - почти ласково произнёс “батюшка”. - Тысячу кусак, - назначил он откупную сумму.
Глаза белобрысого мужичка округлились.
- Помилуй, батюшка! - взмолился он. - Я такой суммы и в руках-то не держал!
- А сколько держал?
- Да у меня зарплата-то всего тридцать девять кусак, да от неё осталось всего семь!
- Давай сюда.
Отпустив грех “человекоубийства”, Тарапука велел звать следующего желающего исповедаться. Семь кусак было недостаточно для билета в Нормальдию.
Следующей была баба средних лет, грудастая, конопатая. Она также совершила страшный грех “прелюбодейства”, потому что испытала удовольствие, когда её в магазине во время покупки пальто облапал продавец-мужчина. Батюшка-Тарапука тут же напророчил ей ад, описал ужасы, происходящие в нём грешниками и сумел содрать с неё двенадцать кусак, за которые и очистил её от греха.
За ней шли один за другим остальные согрешившие и желавшие получить отпущение грехов. Благодаря им у Тарапуки оказалась вполне приличная сумма денег - хватило бы не на один билет в Нормальдию.
- Так, отлично! - проговорил Тарапука, оставшись один на кухне. - Теперь в дороге можно себе ни в чём не отказывать, - он послюнявил пальцы и принялся снова пересчитывать купюры.
Между тем, Левиил почти всё это время отбивался от толпы, окружавшей его и требовавшей навести порядок. Архангел в образе полиционера окончательно потерял из виду падшего в образе попа, куда-то ускакавшего по крышам мчащихся по автостраде танков и сельскохозяйственных машин.
Наконец, Левиил кое-как сам добрался до обочины автомобильной дороги и сам лихо запрыгнул на первый попавшийся трактор, затем перемахнул на другой и тем же путём, что и Тарапука до него, сам перебрался на другую сторону.
Толпа восхищённых зрителей было накинулась на него с объятиями, поцелуями и цветами:
- Ай да, товарищ полиционер! Не хуже батюшки по крышам машин просигал!