Колтки укатились в бузину и, понизив голоса до шёпота, по очереди стали высовываться - то там, то здесь - из ветвей.
- Мир вам и Духам вашим, хозяева леса и пресных вод! - ответил Бог. - Обличью моему дивиться незачем: времена и люди сильно меняются, пока вы тут веками дрыхнете.
- О, не гневайся, владыка! - Водовик склонился, чуть ли не задев землю лбом. - Богиня Берегиня пропала, люди в Духов больше не верят, нигде нас не уважают, многие водоёмы запортили...
- Леса рубят повсюду без спросу, Боги нас не ведут и не направляют, - подхватил Лесовик. - Не знали, что ещё делать... переждать решили.
- Так можно до конца света допережидаться, - беззлобно пробурчал водчий. - Боги их не ведут, а свои смекалки-то вам на что?..
- Славься, Велес, господин путей! Владетель перекрёстков! - разнобойным хором проговорили Жарков с Верой и поклонились, тронув матушку-землю. Они как раз только закончили перекус возле палатки, когда услышали шум, карканье Крука и стремглав побежали к капищу.
Девушка махнула рукой подоспевшему Косте, и тот, пробормотав приветствие, тоже отвесил торопливый поклон.
Ворожба родновера, пробудившая память о своём древнем воплощении, работа Полуверицы, поддержка главных природных Духов и связь крови с золотыми искрами вернули Вере способности "суперлампочки", и она поставила "заслонку" от атак каракатицы. Костя теперь тоже мог видеть светаки, не опасаясь, что за этим последует выброс золотого щупальца и чья-нибудь смерть, но насколько хватит этой защиты, которая постоянно расходовала ресурсы его организма, сказать не брался никто. Мера была временной, а что и как сложится дальше - скрывал мрак и туман... Зато Костя разглядел в Верином светаке, что она знает про Катю, и испытывал по этому поводу мучительный стыд. Ситуация усугублялась ещё и тем, что заслонка от каракатицы скрывала его чувства - Костя любил Веру, но она не могла этого видеть! Ни когда ставила защиту - тогда у неё просто не было ни секунды, чтобы лезть в глубоко личное, - ни сейчас...
Он хотел объясниться, но она не пожелала слушать: "Пожалуйста, Кос, давай не будем об этом!" - "Но мне на тебя не всё равно, а Катя..." - "Замолчи! - Верка даже ногой топнула. - Не надо! Не надо ничего говорить, если не хочешь, чтобы я прямо сейчас отсюда ушла!" И ушла бы - по светаку было понятно... Она боялась, что Костя станет врать и изворачиваться. Но он бы не стал! Однако доказать это не мог...
Будто старые времена вернулись, только раньше он превосходил её способностями, а сейчас всё оказалось ровно наоборот. Она была гораздо сильнее него, однако освободить от золотой твари ни она, ни Духи, ни даже Бог сейчас не имели возможности: слишком глубоким и всеобъемлющим было проникновение. И душа и тело парня подверглись такой перестройке, что уничтожить растворённую рыбку - значило убить и самого Костю тоже.
Жарков и Вера рассказали ему про собственные воплощения в шестом веке, после чего последние кусочки мозаики встали на место, дополнив то, что он и так уже понял, когда каракатица, проникая в глубь его существа, невольно открывалась сама.
В общем, все теперь знали всё.
И как бились за доступ к человеческим душам золотые каракатицы с отдельными "головами" тьмы, пока чёрный "Змей Горыныч", названный современными людьми лысорями, не стал действовать в полную силу. И как потом лысори испоганили Мировое Древо, перекрыв нормальный доступ в мир мёртвых - Навь, где ещё на подступах обжирали человеческие души, лишая их возможности доставить свой световой багаж Высшему Мировому Разуму. Ну, или Господу Вседержителю - называть можно по-разному, суть-то вовсе не в терминах! Заперли лысори и Правь - обитель высших существ, отрезав их и от людей и от Духов природы. В итоге человечество утратило веру, что Боги действительно существуют, а Духи впали в глубокую спячку.
Пока в двадцать первом веке не случились события, прогнавшие лысорей и их наследников.
Обнаружив, что чернопёрые враги исчезли, на Землю снова явилась золотая каракатица, и он, Константин Десятов, отворил ей дверь. Пустил к людям вампира. И почти уже стал узлом, из которого родится и пойдёт ветвиться по всей Земле золоторыбья сеть для постоянной и бесперебойной выкачки душевного "сока".