Ник стоял у раковины, низко склонив лохматую голову. Разорванный бело-черный конверт лежал перед ним и зиял красными внутренностями — приглашение, черт его дери! Приглашения на Белую вечеринку, которая могла бы все расставить наконец по своим местам. Или перевернуть с ног на голову…
— Кое в чем Герман неправ, — не оборачиваясь, начал Ник, но так тихо, что Тис пришлось подойти ближе, чтобы разобрать. — Пока ты жива — а ты жива — ты многое можешь переиграть. Даже вернуть все, как было.
— Я знала, — выдохнула Тис с облегчением. Ей не нужна была бесконечно долгая жизнь и вечно молодая кожа, к черту! Ей нужно было то, что осталось в прошлом: желания, мечты, вера, будто энергии и сил хватит на то, чтобы покорить целый мир. А вместо этого — вечная усталость, вялое тело, ломота в костях… В двадцать один чувствовать себя на двести — тот еще подарочек.
— Ты мне поможешь? — Тис присела на раковину рядом с Ником, прижалась лбом к его плечу. — Я не хочу так больше, Ник. Даже если твои сказки — правда, даже если существует «идеальный донор», чья кровь мне подойдет… Герман прав, я снулая рыба, но я была другой раньше. Я хочу вернуть себя.
Ник глухо рассмеялся, вздрогнул всем телом и ласково погладил Тис по волосам:
— Ты бы смогла… Уж кто-кто, а ты бы смогла. Для той вечеринке тебя выбрали неслучайно: у тебя есть… не дар, но способности. Ордену была нужны ты, Тис, а не твой хахаль. Но если бы ты осталась жива, он не получил бы ту силу и власть, о которых мечтал, — и он заплатил за нее (думал, что заплатил) твоей жизнью.
— Значит, я заплачу его.
— Не заплатишь, Тис.
Ник опустил руки, отошел на шаг. А ей так не хватало сейчас его тепла и прикосновений к проклятым седым волосам.
— Чтобы вернуть все назад, тебе не только бывший нужен. Ходор, чья кровь не дала тебе умереть. Якуб, который провел ритуал.
— И в чем проблема? — отчего-то рассмеялась Тис. — Думаешь, я поверила, что ты избавился от старика? Я знаю тебя, Ник! Ты раненых голубей выхаживаешь. Ты плакал, когда в зоопарке увидел ведро с мертвыми цыплятами, которыми пеликанов кормили.
— Ты — мой цыпленок, Тис.
Теперь Ник не прятал лица, не отводил глаз — улыбался нежно-нежно, и оттого жутко.
Наконец достал из кармана телефон, развернул экраном к Тис. Она без труда разглядела собственную аватарку в списке диалогов и последнее сообщение, которое отправила всего лишь час назад: «Ты прилетишь?»
Сообщение, конечно же, не Нику.
Объяснять не было нужды, но все же она спросила: