Однажды утром, придя во дворец в обычный час, Ламбе, как и всегда, первым делом направился в кабинет короля. Он один из немногих обладал правом свободного доступа в кабинет еще со времен юности Карла Третьего, все знали это, как знали честность Ламбе и его преданность Дювалям. Старый садовник, правда, пренебрежительно относился к новому королю, считая его выскочкой и узурпатором, но службу продолжал нести исправно и об отставке не просил; как просить, если жена все чаще хворает, а у старшей дочери муж - непутевый пьяница да трое по лавкам. Ламбе неторопливо ковылял по лестнице, но, поравнявшись с двумя рослыми лакеями, остановился, как вкопанный: слуги волокли вниз кадку из королевского кабинета; наполовину засохшее деревце жалобно трепетало на сквозняке немногими уцелевшими листьями.
- Это что еще? – рявкнул Ламбе. – Кто позволил?!
Лакеи остановились и даже, поставив кадку, вытянулись: Ламбе, случись не по его, мог и клюкой заехать.
- Его Величество приказал, - объяснил один.
Ламбе заморгал, опешив.
- Да как же… - забормотал он, - да ведь это же… Как можно?
- Нам что? – пожал плечами другой. – Нам как приказано, так и делаем…
- Оно же все равно уже сохнет, - вздохнул первый. – Куда его такое…
- Твое какое дело? – огрызнулся старик.
- Такое, - снова вздохнул лакей, - что по шее неохота. Ну, взяли, что ли?
- Стой-ка, - прищурился Ламбе. – Вы, ребята, вот что… вы куда его тащите?
- Да на свалку, наверное, куда ж еще?
Ламбе секунду подумал.
- Давайте-ка его ко мне. В мою камору. Все равно ведь куда, если король приказал. А я его, даст Бог, выхожу. Тащите, тащите, нечего. Мне же потом еще спасибо скажете.
За широким окном сшивали серую землю и низкое небо косые струи дождя.
* * *