А это и есть в-четвёртых. Ремесло. Надо заинтриговать ремесленников, наладить связи даже с отдалёнными гильдиями, начать обмен опытом… В общем, сделать так, чтобы я был им нужен, а не конкурировал с ними. И тогда святоши утрутся и оставят в покое – ибо не вариант воевать со всеми сословиями разом.
…Пока же я никто и звать никак. А потому – мальчик для битья в глазах тех, кто считает, что владеет этим миром. А раз они такие крутые, что им детский лепет про желание сотрудничать со стороны пусть и губера, но зачуханного задрипанного пограничного графства? Лунтик? Лунтик. Упал под их иву? Упал, и сам не отрицает. Это ИХ ива? Их. Вот и прислали за мной карету с кучером. С решётками на окнах. И сорок рыл полубратьев в усиление к кучеру. А главное, с грамотой от епископа, согласно которой меня мои собственные бароны, если они правоверные католики, должны наперегонки, кто быстрее, скрутить и передать им.
Открылась дверь. Я не оборачивался – смотрел на Светлую, исковерканную и перекопанную. Скоро тут будет красиво – вид в стиле «миддлтайм индастриал» с водяными мельницами и пыхтящими мастерскими, но сейчас зона стройки, ямы, котлованы и траншеи, камни и раны в земле удручали. Шаги женские. Не гадал – было всё равно, кто. Я подвёл их. Всех, кто обитает в замке. И не только – всё графство подвёл. Самонадеянностью. Посчитал, что можно договориться с теми, кого надо было как огня опасаться. Батя мой, вон, сопел в тряпочку, его не тронули. Не поняли (хотя наверняка подозревали). А я на всю планету проорал, что вернулся из-за грани, прожив иную жизнь.
«Получил, Рома?» - усмехнулся внутренний я.
«Ага. Так мне и надо, идиоту!»
«Будешь умней».
«Если выживу – буду».
«А ты выживи! – взъярился он. – Выживи, Рома! Не ради себя. Теперь – ради них. Ты не хотел бороться с церковью, хотел все реформы, кроме духовных, в которых ни бельмеса не понимаешь, а теперь всё, родной! Кино кончилось. Реформы сами пришли к тебе.
Ляжешь под них, прогнёшься – тебя убьют. Предварительно изолировав. А потом тихо сожгут, как еретика. А не прогнёшься – тебя объявят государственным преступником, и весь мир будет на тебя охотиться. А победить систему можно только системно, и главное, чего боится эта система… Это альтернатива самой себе. Жан Кальвин и Мартин Лютер такую создали. Не хотели, Лютер – точно не хотел, он просто правдорубом был по жизни. Но тема пиплу так хорошо зашла, что почти мгновенно по историческим меркам появилось не что-нибудь, а полноценная замена католической религии альтернативным конструктом. И тебе предстоит подобное, Рома. Раскол церкви. Если будешь отрицать это – ты покойник».
«Да, согласен. Не отрицаю. Но что я могу?»
«Для начала признай себе, что тебе ПРИДЁТСЯ рушить местную церковь. А после начинай думать, как это сделать. Ибо ты можешь превратить графство в крепость, и какое-то время тебя тут не достанут… Но всё меняется, а войны не выигрываются в обороне. Только запустив параллельный проект, запустив силы церкви на купирование новой угрозы, ты вздохнёшь спокойно».
«А потом что, Тридцатилетняя война?»
«А ты думаешь Тридцатилетняя война произошла по злой воле людей? Или Мартин Лютер возник сам по себе? Ты сам доказывал местному барону перед казнью, что за сто лет до этого Мартин Лютер просто не написал бы свои 95 тезисов. Общество было не готово к ним. А значит, не было бы и самого Лютера как того, кого мы знаем. Если обществу сегодня суждено пройти через раскол, это случится. Не будет Мартина Лютера – будет Хуан Карлос Вильярреаль. Или Хосе Игнасио Лопес. Да хоть Сигурд Грубельдович Валленштейн – тут дичь с именами аж жуть. Это БУДЕТ. И если ты всего лишь подтолкнёшь процесс… Ты просто подтолкнёшь то, что вскоре взорвётся и без тебя. Давай, Рома, признавай, что пора. Что ты должен будешь начать эти грёбанные реформы. Тогда и только тогда ты сможешь сесть и придумать, как выпутаться из ситуёвины.
Ах да, идея с возвращением язычества – дохлая. История ТОГО мира показала, что нельзя вернуться к тому, что умерло, а язычество умерло по объективным причинам. На Руси этому помогли греки и монголы, но в мирной Дании, Норвегии или Швеции всё пришло к тому же, только чуть позже и без крови. Результат налицо. А мы ведь не хотим идти против исторического прогресса, правда же?»