Плащ надежно защищал своего носителя, но этому носителю было несколько неудобно смотреть на промокнувших мальчика и девушку, а потому Констанция решила куда-то пройтись.
— Далеко не уходи, — сказал ей в след Фред.
Девочка же пробиралась сквозь папоротники, пока не обнаружила запах.
Нужный ей запах.
Он был так близко, но в то же время было не понятно, откуда запах именно исходит.
Констанция обернулась, отмечая, что ее спутники на месте и двинулась куда-то, осматривая все вокруг.
Дождь лил, и плащ стал невероятно тяжел. Он буквально вдавливал девочку в землю, мешая свободно передвигаться.
Лес неожиданно преобразился. Стал блестящим, каким-то темным и загадочным, неестественно мокрым и вообще был похож на дремучий, тот, в котором дальше носа ничего не увидишь.
Листья папоротников, словно раскисшая бумага, отваливались, и падали в бесформенную кучу чего-то мокрого, зеленого и странного.
Конечно, листья не могли так раскисать. Либо дождь необычный, либо с лесом что-то не так, либо у Констанции галлюцинации.
Внезапно ее осенило, что запахи под дождем вряд ли ощутишь, а потому, как она умудрилась почувствовать боль?
Боль была повсюду. Казалось, что лес подобно человеку, выл от боли, от растекавшихся и отваливавшихся его органов, которые замирали, едва коснувшись земли.
Странное зрелище выходило. Стекающий, сгустками разваливающийся лес; дождь, капли которого Констанция не чувствовала, но который сильно утяжелял ее плащ; и наконец запах, ясно ощущаемый даже в ливень.
Девочка вздохнула и набрала в себя этот запах. Ее охватила ноющая боль в голове и режущая в конечностях. Она будто видела, как собственное ее тело по кускам отваливалось и падало на мокрую землю.
Она присела, не в силах стоять на одних костях. Ибо кожа уже давно была где-то в недрах папоротника.
Сидя на мокрой, мягкой и тягучей земле, Констанция вдруг вспомнила, как недавно очутилась под ней и потом выбралась, как будто ничего серьезного не произошло.
«Ничто не случайно или я опять вляпалась во что-то, чему значение придавать нет смысла?» — подумала она, разглядывая ломающиеся руки.
Тело уже сковало словно цепями, такими тяжелыми и раскаленными докрасна. Руки ее были уже обрубками без кожи и мышц, без кистей и пальцев. Все это отвалилось, как ненужная деталь.
«Видать, плохо дело», — опять подумалось ей, и она закрыла несуществующие веки. Было ощущение, что она видит все сквозь них, будто они прозрачные, будто они — муляж.
Тело вдруг зачесалось. Но любое движение причиняло нестерпимую боль, поэтому Констанция замерла, глотая слезы.
Бог вдруг сжалился над ней, и девочка упала, словно подбитая птица. Ее тело вздрогнуло и обмякло.
Она лишилась чувств.
***
Фред вскинул мокрую голову, оглядывая небо.
— Не представляю, как наверху может быть ливень, если сюда, сквозь такую густую листву просачивается так много капель, — сказал он.