— Ну, и Незримая так сказала мне сделать. С тех пор я таскаю в глазнице псарэс, чтобы не попасть под влияние Чёрного Лика и Серых Хранителей.
— Что за Чёрный Лик?
Филиппо опять поджал губы, но всё же ответил:
— Что Незримая, что Чёрная Луна — это всё лики одного божества. Оно имеет много ипостасей, и лишь одна из них желает нашему миру добра.
— Так что, Незримая, получается, сама с собой сражается?
— Ну-у-у… Можешь считать так, Тим.
Я почесал затылок, потом спросил:
— А что мама Василия?
— О, Анжелика Ветрова оказала даже большее влияние на ход истории, чем я, — Филиппо улыбнулся, — Воля Незримой оказалась такова, что Василий был ещё и незаконным сыном царя Рюревского.
— Так уж и воля Незримой? Скорее всего, мамаша была фавориткой, чтобы выбить какие-нибудь преференции для мужа.
Старик пожал плечами.
— Может, и была.
Василий внутри меня заворочался, недовольный таким пренебрежением к матери, но я усилием воли его успокоил. Тише, дрищ, никто тут никого обижать не собирается, мы просто беседуем.
Филиппо продолжил:
— Тогда за престол уже начали борьбу два сына Рюревского, и Борзовым не повезло оказаться в самом центре этой схватки.
— Я слышал про эту борьбу. Один из сыновей был магом огня, другой оракулом.
— Оракул, Леонид Рюревский, тогда выиграл борьбу, и убил брата, подставив его во время сражения на одном из Вертунов… Уничтожение Борзовых было с этим связано, они выбрали не ту сторону.
— Да уж.
— Впрочем, Анжелика Ветрова не осталась в долгу — она спасла и ребёнка, и жестоко отомстила всему роду Рюревских за Борзовых.
— То есть?
— Ветрова — бывшая Избранница, она имела доступ к некоторой магии, и наложила Чёрную Хворь на преступников.