— Эйфейль утан здесь много кто водится, — Ярнок явно собирался сплюнуть, но вовремя вспомнил, где находится. — Мы сидим у подножия Рогов Дьявола, фройляйн. Jó éjszakát[8].
Глава 2
Ондраш Ярнок вылез из постели и окинул взглядом распотрошенную папку с партитурой нового мюзикла, усеявшей всю комнату мятыми листами, раскиданную на ковре одежду и несколько опустошенных бутылок — искать стаканы было лень, так что пили они из горла… Шампанское тоже? Вероятно, и шампанское. Зато мгновенно воспрянуло восхитительное настроение вчерашнего вечера, азарт, с которым они с Белой пролистали чуть ли не всю работу, предложенную ему никому неизвестным и неведомо откуда взявшимся автором.
Ондраш посмотрел на часы, и его радость несколько поутихла, он торопливо оделся, опустился на колени на ковер и принялся собирать листки, по ходу дела с ужасом обнаружив, что они не пронумерованы. О завтраке точно придется забыть. Но вот чашечка кофе явно бы не помешала…
— Бела, ты не мог бы?.. — Ярнок оглянулся на белокурую макушку — остальное пряталось под узорчатым покрывалом, — но услышал в ответ лишь тихое мычание:
— Свет… убери…
— Да-да, извини, — Ондраш подошел к окну и нажал кнопку на стене.
Плотные жалюзи доползли до подоконника, не оставив ни малейшей возможности дневному свету проникнуть в комнату: Бела был в этом отношении крайне строг, солнечный свет мешал ему спать.
— Я пойду, покажу папку Хоффенбергу, — сообщил Ондраш, встав коленом на край кровати и коснувшись крепкого округлого плеча под покрывалом. Наклонился пониже и шепнул: — И я не я буду, если тебе не достанется роль князя!
— Мгм, — донеслось из-под покрывала. — Непременно. Дай поспать…
Ондраш нежно провел по плечу Белы рукой и тихо вздохнул. Нечасто ему доводилось задержаться у милого друга до рассвета, но он уже знал, что Бела не из тех, кто радостно встречает новый день и говорит окружающим: «С добрым утром». И ведь будет дрыхнуть еще полдня… Правда, надо признать, если работа требовала присутствия в театре с раннего утра, Бела никогда не опаздывал и неизменно бывал свеж и в голосе, независимо от того, где он провел ночь и сколько в эту ночь было выпито.
Ярнок сунул в папку последний листок и поспешил на кухню — одну чашечку кофе он все-таки мог себе позволить, а в процессе можно было уже начать раскладывать листы по порядку.