-- Как же могло такое случиться, что среди людей жила демоница? - спросил, глядя на иконы, Егорша.
-- Не знаю, -- признался Гавря, - может, наваждение какое-то. Я маленький был, ещё в бараке жили, проснулся ночью, глядь - за окном мужик безголовый стоит. Вот рёву-то было! Всех соседей поднял ото сна. Оказалось, соседка зимнее проветривала и верёвку протянула близко от окна. Тулуп мужний повесила. А может, и есть что-то в мире бесовское. И ангельское тоже.
Договорились сказать матерям, что идут в школу, а потом в хоре петь останутся. Лопаты припрятали с вечера. Гавря взял мешок, чтобы кота захватить, но он сам за ними побежал, как собачонка.
Когда вышли за заднюю заставу, Гаврю снова потянуло на рассуждения:
-- А может, и не демоница эта Аграфёна. Ростовщик её затворницей держал. Так-то она доброй была, пряниками меня угощала. Я их не ел, только один раз откусил. Не понравился мне пряник - сырой, глиной отдавал. А что стену скребла да кусала, то может, от тоски. Наверное, ростовщик её уморил. Или даже убил.
-- А как же околоточный с десятскими? Почему они и обычай христианский нарушили, и горбуна не допросили? - возразил Егорша.
-- Так из-за денег, наверное. Горбун после указа градоначальника не перестал деньги в рост давать. Вот и околоточному за ночные похороны заплатил, -- убеждённо сказал Гавря.
-- Пусть так. Зачем воз цветов по дому заставил разложить? -- поделился своими сомнения Егорша.
Гавря даже остановился от неожиданной догадки:
-- А ну, скажи мне, зачем наш мясник иной раз в колбасу чеснока и перца столько натолкает, что в рот не возьмёшь? Такую только трактирщик у него берёт, пьяным подсовывает, они всё жуют.
-- Так мясо-то тухлое бывает, -- рассмеялся Егорша. - Особенно летом.
-- Вот эти цветы тоже были чем-то вроде чеснока и перца. Из-за них люди ничего не почуяли, -- сказал Гавря.
-- А что они должны были почуять?
-- Не знаю, -- пожал плечами Гавря. - Может, не почуять, а стать одурманенными.
Друзья долго бродили, прежде чем кот стал нюхать землю и утробно мяукать.
-- Кажись, здесь, -- сказал, весь дрожа, Егорша.
-- Копаем или к становому идём? - спросил Гавря.
-- Копаем, -- решился Егорша.
Но Гавря вдруг отошёл к голой осине, уселся на ворох листьев.
-- Чего ты? - удивился Егорша.