— Здесь есть фреска, — сообщил Бриджер после продолжительного зрительного контакта с пушистым зверьком. — На этой планете есть фреска времён войны. Я должен её увидеть.
— Эй, — мужчина дёрнул парня на себя и тем самым вынудил котёнка с рук спрыгнуть обратно на землю, — я понятия не имею что ты несёшь, но думаю нам стоит уйти отсюда.
— Можешь оставить меня здесь, — в том же тоне ответил Бриджер, стряхнув руку с плеча. — Это мой дом.
— Да как ты понять не хочешь, — разозлился мандалорец, надеясь вправить мозги несносному, упрямому мальцу. — Галактика изменилась. Больше нет Империи, джедаев. Остались только междоусобные войны в борьбе за власть. Все пытаются выжить как только могут.
Эзра одёрнул руку помощи и сделал шаг назад, навстречу к белому лот-коту. Существа, ощутив напряжение джедая, также насторожились и собрались проявлять агрессию, но по отношению только к причине беспокойства молодого Бриджера.
— Я чувствую крепкую связь с силой на Лотоле, — пояснил Эзра, отстаивая свою позицию. — Пока она присутствует, планета не погибнет.
— Джаба, приспешники Империи никого не отпускают, — напомнил Мандо. — Уверен, они знают о твоей привязанности к родине и здесь станут искать в первую очередь. Тебе здесь небезопасно.
— Ладно, — нехотя согласился шкет, — твои варианты?
— Тебе надо воссоединиться с выжившими джедаями и держаться их.
— Хорошо, — согласился Бриджер, — но сначала я посмотрю на фреску.
— Ты…
Парень не стал слушать собеседника. Он уже всё решил и никаких возражений не принимал. Эзра снова обратился к лот-котам, и мохнатые зверьки побежали в сторону города, скрывшись в высокой траве. Бриджер последовал за ними, зная наверняка, что они приведут его к искомому.
— Прекрасно, снова мне быть нянькой, — пробурчал мандалорец.
Пусть Дин так сказал, но тем не менее отправился следом за непоседливым пассажиром.
Сейчас Дин Джарин не знал точно, что руководит им. Вероятно, после встречи и защиты Грогу он потерял хватку. Стал более восприимчив, сентиментален и уязвим к формам жизни, что не могут за себя постоять? В отличие от малыша, этот мальчишка довольно взрослый. Но его поведение сложно назвать обдуманным. Джабба действовал импульсивно, бросался в самую гущу событий, до конца не разобравшись в ситуации.
Мандо следовал за своим пассажиром, который, в свою очередь, бежал за дикими котами. Эти создания провели путников в город, столицу этой планеты. Они пробирались через стены, скрывались в тени и при этом соблюдали тишину, привлекая к себе минимум внимания. Достигнув цели, они замедлились.
Дин, продолжая идти следом, увидел, как парень забрался в полуразрушенное здание, в котором отсутствовала одна полусферическая стена. Казалось, что ещё в период войны в неё прилетел снаряд и снёс половину здания. Мандо услышал пиликанье — это портативный компьютер обновил список разыскиваемых. Мужчина активировал реактивный ранец и в два счёта поднялся в здание.
— Джабба! — окликнул он мальчишку.
Мандо удивился. Искать парня не пришлось, а вот лот-коты будто испарилась. Джабба стоял перед большой фреской, краска на которой местами полностью выцвела. Кое-где её обновляли, но тоже давно. По этой каменной стене и рисунку, изображенному на нём, можно было сказать, насколько она старая.
— Выходит, ты не соврал, — подметил Мандо.
Мандалорец поравнялся с колдуном. Он засмотрелся на произведение искусства, о котором в новое время забыли, так же, как и о других участниках великих сражений. На фреске были изображены разные существа в окружении волков и тех самых лот-котов, что привели их в храм. Особенно выделялся белый мохнатый зверёк на плечах Бриджера. В центре находилась команда. В одном из них Мандо различил своего молодого пассажира. На изображении был ещё один человек, твилек, лассат и мандалорка. Дин никак не ожидал увидеть на этой старой фреске одного из своих, да ещё в странно разрисованных доспехах. Нелогично. Такая раскраска привлекает много внимания, наносить её на доспехи нецелесообразно.
Эзра приложил ладонь к картинке, провёл пальцами по лицу нарисованного Эзры, совершенно не изменившемуся за прошедшие десять лет. После перевёл взгляд на учителя, связь с которым теперь для него утеряна навсегда.
— Ты плачешь? — спросил Мандо, заметив, как Джаба вытирает сверкающие глаза.
— Я их не чувствую, — досадно произнёс он. — Они не здесь, или, скорее, не все.