Были круги на воде. И больше ничего…
***
Тут я должен бы кое-что тебе прояснить. Хоть я и рассказываю историю о своей сестре, ты-то спрашивал обо мне. Какое тебе вообще дело до Эммы? Но, понимаешь, именно на ней все и завязано. Однако, кое-что о себе проясню. Я не был зажатым мальчишкой, который прячется за юбку сестры. Нет. Я любил подраться и участвовать в скачках. Мы гоняли лошадей по полю, и победитель мог дать проигравшему любое задание. Ну и мериться силами мне нравилось. Еще когда сестра жила с нами, ей часто приходилось отчитывать меня за разбитое лицо и кулаки. Во мне всегда была агрессия. Но, как и подобает примерным сыновьям, я старательно ее сдерживал.
Но в то утро я сломался. Злость, боль и обида смешались воедино. Все негодования мира, все страдания, что могли только уместиться в сердце молодого парня, выплеснулись разом. Сердце стало печкой, кровь — расплавленным железом. В голове странно прояснилось, и я знал, что сделаю.
Понимал ли я, что за собой повлекут мои действия? Разумеется. Но мне было уже плевать. Мир был жесток и несправедлив, и я хлебнул боли сполна. Равнодушие родителей, глупость нежной сестры и омерзительное поведение купца — все это сломало что-то внутри. Еще, конечно, был Магу. Но келпи я винить не мог. Он же всего лишь озерный монстр, ему было положено быть злым.
Коса покоилась на моем плече, когда я шел через деревню в дом купца. На меня не обращали внимания, только какая-то маленькая девочка взвизгнула, увидев выражение моего лица. Уверен, малышка потом не раз вспомнит это лицо. Ведь я шел убивать.
Я вошел без стука. Жирный волосатый мужик уже проснулся. Он стоял у окна кухни и не оборачиваясь рявкнул:
— Долго же ты возишься со скотиной. Что такого сложного в том, чтобы подоить пару коз?
— Прости, милый, я ходила утопиться, — произнес я.
Купец обернулся. Его крик превратился в бульканье.
Коса пропорола его от плеча до середины груди. А там застряла. Не очень ловко получилось, знаю.
Возможно, я что-то додумал, рассказывая тебе этот эпизод моей жизни. Видишь ли, я почти не помню, как убил купца. Вполне вероятно, что я даже не смог вонзить косу. В голове у меня было пусто, а в глазах словно пепел насыпан.
***
Я навел загадочности на эту историю. Но это, чтобы тебе было слушать интереснее. Ведь на самом-то деле, не было у меня особого плана. Когда Магу увел Эмму под воду, я просто решил пойти вслед. Тоже утонуть, прокатившись на келпи напоследок. Но мне показалось это слишком простым. Я хотел напоследок отомстить.
Я убил купца (я искренне в это верю). Косу оставил в трупе, а к дому родителей даже не пошел. Я знал, что на них ляжет клеймо, все люди в деревне будут избегать их. Ведь их дети пропали после того, как муж дочери был зарублен косой. Я представлял, какие истории насочиняет народ. Такой мести в сторону дома мне было достаточно.
Мне бы очень хотелось закончить историю на этом моменте. Вот так все оставить: Эмма мертва, я умер за ней же. Но ты ведь понимаешь, что это не конец.
Чем ближе я подходил к озеру, тем сильнее в моей груди разрастался крик боли и отчаяния. Груз убийства и смерть сестры постепенно доходили до меня. Что же я наделал? Мне было всего-то пятнадцать лет. Я все отчетливее осознавал, что это конец.
У воды я упал на колени и закричал. Кричал и плакал, загребая руками песок. Туман рассеивался, солнце начало ласкать землю лучами. Мир просыпался, а моя жизнь была разрушена. Я потерял сестру. Я убил человека. Если бы можно было все вернуть, я бы так и сделал. Остановил бы сестру, забрал ее и мы бы сбежали. Но я все сделал не так. Быть может, я ошибся уже тогда, когда родился?..
Рыдания превратились в хрипы. Я лежал у воды, одной рукой утонув во влажном песке, другой держась за грудь. Я хотел позвать Магу, но боялся, что снова начну кричать. Впрочем, звать его не было необходимости.
— Закончил?
Я поднял глаза. Рядом на корточках сидел красивый юноша. Его волосы чернотой растеклись аж по земле, один глаз был карим, а другой голубым в обрамлении белых ресниц. Келпи принимают разные обличия, ведь так говорила Эмма?