Летуны
До чего же приятно шагать по лесу, чувствовать, как под ногами пружинит мох и похрустывают сосновые иголки.
Ветерок покачивал верхушки сосен, солнце ярко светило, неугомонные птицы носились в воздухе, свистели и чирикали. Нужно сильно любить болото и нигде больше не бывать, чтобы жить там.
– Думаю, эта история многому нас научила, – сказал Грегори, когда пришло время отдыха и все забрались на поваленную березу, – как ты считаешь, Барталамео?
Грегори достал из сумки книгу, перо, чернильницу и задумался.
– Конечно. Во первых настойка багульника отвратительна! Ну а во вторых лягушки неплохо поют, если прорепетировать, то можно спеть с лягушачьим хором!
Барти достал лютню и принялся настраивать. Грегори все хмурил лоб и покусывал перо. Но ничего не писал.
– Что ты еще не написался? Вон какое приключение получилось! У шумушек побывали и на Кразявре прокатились и с колдуном познакомились, да еще и новую сказку послушали. Пол книги исписать можно, – Ива забралась на валун, сверху лучше видна тропа.
– Я же ученый, – Грегори потер переносицу, – я должен не только писать истории, но и делиться мудростью. Записать какую-то умную мысль в конце повествования.
– Ну напиши про багульник и лягушек, – сказала Ива, не отрывая взгляда от петляющей тропинки, – а еще какие шумушки милые и как умеют радоваться хламу.
– Ладно, – кивнул Грегори и заводил пером по странице.
– Достойнейшая тема для разговоров – болотные шумушки, – откуда-то сверху раздался тонкий голосок и через мгновенье перед друзьями уже порхал светловолосый летун. Он перевернулся в воздухе и встал на землю.
Летуны самодовольные, высокомерные красавчики. Высокие, стройные, если не сказать тощие и как на подбор со светлыми волосами. На спине прозрачные стрекозьи крылья. Глаза голубые или зеленые и большие, просто огромные уши.
– Привет, Ива, ты здорово выросла, теперь мне тебя точно не поднять, – засмеялся летун.
– Здравствуй, Лумми, а вот ты совсем не изменился, правда в детстве, ты мне казался очень большим! Это мои друзья Грегори, поэт и ученый и Барти музыкант.
Хнуги поклонились.
– А это Лумми. Это он вытащил меня из беличьего дупла и лечил мои ссадины, когда я хотела научиться летать.
Лумми наклонил голову:
– Твои песни, Барти-лютнист, мы слышали и даже танцевали, но вот стихов Грегори, не привелось.
– Я не стихоплет, а поэт, я не читаю стихи всем подряд, а записываю в книги! – Грегори побледнел и сжал книгу путешествий так, что хрустнули костяшки пальцев.
– А как ты здесь оказался, Лумми, ты решил составить нам компанию? – спросила Ива.