- Водяра есть? - спросил я, согласно полученной инструкции.
- Садись, - сказал водитель. И я сел. Но вместо того, чтобы вынуть бутылку, водитель неожиданно нажал на газ.
- Э, мы куда это? - тревожно спросил я.
- У меня водка там, - ответил мужчина, неопределенно показав взглядом куда-то вперед. Мы ехали вдоль по проспекту и на душе у меня было неспокойно. Мои смутные предчувствия оправдались, когда мы подъехали к метро "Университет", вошли в подземный переход и оказались в отделении милиции, где злобно посматривающие на меня милиционеры зарегистрировали факт моего привода, отняли все деньги как бы в качестве штрафа, после чего я был выставлен за ненадобностью на улицу.
Мои нервы были на взводе. Я шел возле входа в метро и разговаривал сам с сбой. Под ноги попалась пустая бутылка из под "Фанты". Я пнул ее и она с грохотом покатилась в темноту. Внезапно в мою, разгоряченную происшедшим, голову пришла счастливая мысль. Я отправился в темноту, разыскал бутылку, и спрятав ее под полой своего серого пиджака, принялся лихорадочно озираться в поисках жертвы. Мне на глаза попался ярко освещенный ларек с прохладительными напитками, где стройными рядами были выставлены бутылки с "Фантой" и с "Пепси-колой". Подкравшись сбоку к киоску, я яростно запустил в него своей бутылкой. Раздался грохот и звон разбивающегося стекла. Я изо всех сил бросился бежать прочь.
***
В одной из студенческих компаний я познакомился с Ирой Болховитиной. Она приехала к какой-то своей подруге на ноябрьские праздники из Петербурга. Это была небольшого роста интересная девушка с большими глазами и глубокими познаниями в литературе, она училась на филологическом факультете петербургского университета. Изучала санскрит под руководством профессора Редшона. В компании в основном молчала, но ее присутствие взволновало меня до чрезвычайности. Мне почему-то показалось, что все еще может наладиться, я отыщу живую душу, которая меня поймет, и не буду больше одинок. Тем не менее, в течение всего вечера мне так и не удалось заставить себя сказать ей хотя бы единое слово. Я, как обычно, тоскливо молчал, по моему лицу обильно струился пот.
Вернувшись к себе в комнату, я почти всю ночь не мог заснуть: лежал на кровати, нервно курил и думал об Ирине. Она мне нравилась все больше и больше. При этом я не испытывал по отношению к ней никаких эротических желаний, а только острую жажду душевной близости.