— Слушаюсь, господин, — Тарс низко поклонился и бесшумно вышел из комнаты.
Секундный сквозняк сильнее разжёг полено, языки огня объяли сухое дерево.
— Восемьдесят лет… — полушёпотом обратился граф к воителю на холсте. — Уже скоро, дед, уже скоро…
***
Ведущие солдат командующий Бранд и неизвестный чародей перешли с галопа на рысь, до города оставалось чуть-чуть, судя по тому, что солдаты явно повеселели, предвкушая выпивку, горячую пищу и девок. На улице распогодилось, морозный воздух приятно пощипывал ноздри, а настырный ветер и вовсе пропал. Строевой завёл песню — остальные подхватили:
«С песней боевою скачем мы с лихвоюБить врагов чеитской солнечной земли! Боевую песню мы в года былые На клыках кабаньих гордо пронесли!
Пусть рдеет зна-а-амя выше в небе,Мы будем бить врагов сильней!Остры мечи! Крепки кольчуги!Выйди на нас, кто посмелей!»
Хором распевала конница, пленных держали посреди колонны. Воды, а уж тем более еды им никто не давал, но никто и не возражал, когда ведьмак и Сардар утоляли голод и жажду из собственных запасов. Пока что это было самое комфортное пленение Дарёна, даже верёвки на руках ведьмака достаточно ослабли, и выбраться из пут не составило бы лишнего труда. «Высвободиться из верёвок — одно дело, но что потом?» — ведьмак продумывал пути отступления. — «В открытом поле бежать некуда, с ними ещё и чародей. Хорошо, что при досмотре они искали только клинки» Один конный из арьергарда обогнал задних и поравнялся с Дарёном, втиснувшись между ведьмаком и одним из его надсмотрщиков:
— Славный конь, мастер ведьмак, отличная скотинка! — сказал розовощекий солдат. Это был Кнуд — молодец, выбивший ставни корчмы.
— Благодарю, — ответил офирец.
— Да за что уж там. А имя у животины имеется?
— Нет, — чуть замешкавшись, ответил ведьмак. «А действительно, мы с тобой уже больше месяца, а я тебе и имени не дал»
— Как так нет? — удивился Кнуд.
— Да как-то ещё не успел дать. Я его в карты выиграл, а имя коня прошлый владелец и не успел назвать.
— А что за порода такая? Впервые вижу коня мохнатого, аки овцебык, — перекрикивая пение, не унимался солдат.
— Метис фрийской и ширской, — ведьмак ласково потрепал загривок коня, похлопал связанным руками по шее.
— Славная животина, славная… — Кнуд завороженно разглядывал мерина под Дарёном.
Конь воистину был славным. От своего офирского родителя ему передались масть, хладнокровный характер и величественная красота. Фрийских лошадей часто называют «чёрными жемчужинами» Офира, их было запрещено вывозить из страны, а иметь могли только ближайшие вассалы шаха и, естественно, сам шах. От нильфгаардского предка ему перешли габариты, сила, выносливость, мохнатые ноги, большая пышная грива и хвост почти до земли. Ширские кони, если они не метисы, не пригодны для верховой езды из-за своих больших габаритов. Метисы встречаются редко и, как правило, если ширский конь осеменит кобылу другой породы, жеребёнок скорее всего погибнет в утробе, запутается в пуповине и задохнется, ещё и кобыла такие роды точно не перенесёт. В случаях, когда вынашивала ширская, часто получались странные непропорциональные создания. Благо, в этот раз селекция была благосклонна, но как могли пересечься две эти породы, Дарён не имел ни малейшего предположения.
Белый камень длинной городской стены и деревенские хаты, прилегающие к морской столице княжества, появились на горизонте. Перед городом тут и там разъезжали груженные военные повозки, армия выстраивала палаточный лагерь, всюду жгли костры, а зимний ветер разносил запах полевой кухни. «Такая большая армия всего лишь у одного города?» — удивился ведьмак многочисленным редутам.
— На войну собрались? — поинтересовался Дарён у Кнуда.
— Да вроде не собирались, — ответил явно удивлённый солдат.
Змеи марширующих братьев по оружию переключили внимание Кнуда с коня ведьмака, остальные конные тоже стихли, оборвав задорную песню. На встречу их колонне быстро двигались сани, запряжённые красивым мерином, готовым соперничать в белизне со снегом или облаками. Всадники замедлили ход.