— Я сам их создал, — раздался над самым ухом тихий голос, заставив вздрогнуть и порывисто обернуться, встречая разноцветный взгляд зрачков в опасной близости от себя: Инк склонился к ней вплотную, уперев руки в края подоконника, отрезав все пути отступления. Девушка нервно сглотнула, вновь отворачиваясь к насекомому, что продолжало раскрывать и схлопывать за спинкой хрупкие крылышки.
— Красиво… — тихо прошептала она, чуть жмурясь от приятного тепла и чувства чужого мягкого дыхания за затылком.
На плите настойчиво засвистел закипевший чайник, вынуждая Инка посторониться, выпуская подругу из случайного плена. Он сонно скользнул взглядом по ее голым ногам, вновь ощутив в груди неприятное сжатие оболочки, недоумевая, от чего вдруг стал так остро ощущать ее пустоту, несмотря на то, что с утра, как полагается, выпил все цвета эмоций, подобно приему лекарства. И это не отменяло того факта, что заинтересованного взгляда от подруги он не мог оторвать: Хранитель стал замечать подобное за собой уже давно, и именно это побудило его попросить подругу остаться с ним. Эгоистично вложив смысл собственного любопытства, что стояло на первом месте, оставив второе искренней заботе о девушке. И за это ему не было стыдно: он считал это естественным, будучи неумелым в четком разделении эмоций и чувств, хотя, он и сам признавал, что запутался окончательно… Особенно теперь, глядя на то, как тонкая, мерзнущая фигурка маячила у плиты, заваривая себе горячий зеленый чай, прижимая к телу в тонкой футболке хрупкие, изящные руки, которых очень хотелось касаться, ведь они были такие теплые, по сравнению с его прохладными, словно неживыми костями.
Неодушевленными…
Монстр глухо выдохнул, подходя ближе и наливая себе кипяток, заваривая горячий шоколад с молчаливым спокойствием, стараясь не смотреть так пристально на сонную, разомлевшую после солнца подругу, что уселась в кухонном уголке с напитком, задумчиво рассматривая трехцветную люстру на потолке.
— Чем хочешь заняться, Сати? У меня, признаться были планы, но… Я не помню какие, — Инк неловко улыбнулся, даря девушке извиняющуюся улыбку и присаживаясь с ней рядом, не желая видеть стол преградой между ними. Он сам словно мотылек, летящий на свет, стремился быть к девушке ближе, не понимая, от чего в нем рождается занемевший отзвук чувства, напоминающий смятение, стоило взглянуть в ее серые глаза, проходившие на океан в пасмурный день.
— Я не знаю, Инк. Может сходим куда-нибудь? Если тебе не трудно, конечно, — чуть смутилась подруга, поправляя выпавшую из-за уха непослушную прядку необычных волос.
— Конечно нет, Сати. Куда бы тебе хотелось? — Инк отпил горячего шоколада и высунул язык, слизывая его остатки с надкостницы и внимательно следя за тем, как девушка замерла, впервые увидев его разноцветность.
— Э… Ам… я бы согласилась на любое место, при условии, что там будет тепло. В последнее время я постоянно мерзну, — Сати поежилась, представив, как было бы приятно понежиться в теплом мире, где солнце создает вечное лето, подобно тому, что сотворил вокруг своего дома Инк, погрузив окружение в приятное тепло, пусть и ненастоящего, но солнца. Такого же греющего, как и в других мирах.
— Мерзнешь? Чего не сказала вчера об этом? Я бы придумал еще что-то, можно было бы плед нарисовать. А сейчас холодно? Или ты согрелась от напитка? О, ты поэтому сидела на окне? — монстр завалил девушку вопросами, то и дело меняя формы и цвета зрачков, пока Сати растерянно моргала, в конце концов коснувшись рта друга пальцами, останавливая бесконечный поток вопросов и восклицаний.
— Спокойно, Инк. Все хорошо, — монстр замер, задержав дыхание от касания подруги, словно зачарованный, сверля ее взглядом мерцающих фигурок. Но к его сожалению, девушка слишком быстро отдернула руку, не дав ему разобраться в собственных ощущениях, что с колющим чувством заворочались внутри от ее безобидного жеста.