Они уходят, исчезая через двойные двери на другой стороне зала и выходя во внутренний двор. Я вижу только, как дождь стучит по столу для пикника, прежде чем двери снова закрываются.
Повернувшись, я открываю дверь офиса и ставлю телефон на беззвучный режим, прежде чем подойти к столу.
— Доброе утро, — говорю я секретарше, разглядывая ее джинсы и футболку. На шее у нее висит шнурок с ключами: — Я Дилан Трент. Ваша студентка по обмену из Шелбурн — Фоллз на ближайшие две недели.
Она смотрит на меня и улыбается, доставая откуда — то из — под прилавка пару грязных кроссовок и протягивая их мне. Я оглядываюсь и вижу девушку, стоящую рядом со стульями. Она переводит взгляд с секретарши на меня, потом опускает глаза и быстро убирает волосы за ухо, хватая кроссовки. Лодыжки ее джинсов промокли на три сантиметра, а ноги в розовых шлепанцах покраснели от холода.
Я снова поднимаю на нее глаза и быстро отворачиваюсь.
Она уходит.
— Коди! Секретарь зовет ее за собой.
Я смотрю, как рыжеволосая женщина, на шнурке которой написано "Мишель Что — то", бросает студенту белый мяч, похожий на свернутые носки. Я не поворачиваюсь, чтобы посмотреть, как девушка их поймает.
Дверь открывается, из коридора доносятся голоса учеников, а затем она снова закрывается, оставляя нас наедине.
— У вас есть разрешение? спрашивает меня девушка.
Я приостанавливаюсь, чтобы вспомнить форму, которую Фэрроу заставил меня подписать вчера вечером. Я похлопываю по заднему карману джинсов, нащупывая сложенную бумажку, которую я спрятала вчера.
Развернув ее, я протягиваю ей, и сердце у меня замирает, потому что в школе знают, как выглядят подписи моих родителей. Почти так же быстро, как они узнают подпись мамы моего кузена Хоука, потому что ее подпись — это автограф, и люди обращают на это внимание.
Но... секретарь только взглянула на него, прежде чем отложить в сторону.
Я расслабляюсь.
— Теперь, — говорит она, протягивая мне один лист за другим, — как обычно, ваши задания в родной школе будут пропущены, но вы обязаны выполнить их здесь, за исключением того, что должно быть сделано после последнего дня.
Звучит справедливо.
— Вот ваше расписание. Она протягивает мне бумагу.
Кажется, я никогда не получала бумажную копию своего расписания в старшей школе. Но, полагаю, у меня не будет учетной записи в той программной системе, которую они используют для учеников, чтобы отслеживать их записи и оценки в цифровом виде.
— Ваше задание для шкафчика находится в самом верху, — говорит она мне.
Я сначала сканирую расписание, чтобы убедиться, что все сопоставимо с тем, что я изучаю сейчас. Английский 4, ЗАДАНИЕ, которое , как я предполагаю, является учебным периодом. Вводный курс экономики вместо предварительного расчета — мило. Правительство и Конституция вместо Восточное мировое наследие — это будет легко, потому что я сдавала Правительство в прошлом году. И криминалистика, которая мне не нужна, потому что я уже выполнила минимальные требования по науке для окончания школы. Я открываю рот, чтобы сказать ей об этом, но делаю слишком длинную паузу, и она снова начинает говорить.
— У вас есть бесплатный обед, — говорит она мне. — Когда пойдете в столовую, просто назовите свое имя.
Неплохо для школы, которая даже не может позволить себе искусство.
Она протягивает мне еще один лист. — Можете, пожалуйста, проверить эту информацию? Убедитесь, что всё верно?
Я опускаю глаза, просматривая свои личные данные — адрес, номер телефона, контакт для экстренной связи, родители, моя аллергия на моллюсков… Господи. — Как вы…
Но я замолкаю, когда она берет трубку. Логично предположить, что Хантер мог передать им всю эту информацию, но мне так не кажется. Фэрроу Келли звонил моей маме прошлой ночью. Может, она ему все рассказала.
Секретарша кладет трубку, и я читаю ее бейджик, пока она возвращается ко мне. Мишель Ховард.
— Мисс Ховард, это студентка из школы Сент — Мэттью вызвалась добровольцем?
Она улыбается, но ее брови сочувственно сходятся. — Как правило, нет.