Куроно Сингудзи чуть вздрогнула.
«Такидзава-кун? Я как будто вернулась обратно в школу, когда сэнсэй ещё преподавал… когда я восхищалась им».
— …
Тем более внешне Бакуга мало изменился.
Куроно зажгла сигарету, глубоко затянулась, чтобы успокоиться, и поправила:
— Теперь я Сингудзи, сэнсэй.
— А, точно. Мы же в последний раз виделись как раз у тебя на свадьбе. Ну как ты, жива-здорова?
— Да, спасибо. И роды прошли успешно.
— Ну и здорово. Это самое главное. Да, — улыбнулся Бакуга.
Куроно отметила, что морщины у него на лице стали глубже, и неприязненно поморщилась.
«Сэнсэй и правда радуется искренне. Те же мягкий голос, тёплая улыбка, как и раньше, когда я уважала его… Но лучше бы он изменился. Лучше бы скалился и ненавидел. Тогда мне, наверное, не пришлось бы снова и снова спрашивать себя: “Почему сэнсэй так поступает?”»
Она подавила недоумение и намеренно дала волю гневу.
— Мне… крайне не хотелось бы встречаться с вами в таких обстоятельствах.
«Я больше не ваша ученица. Я директриса академии Хагун, и я должна ненавидеть вас, директора академии Акацуки, приказавшего напасть на моих учеников. Вам нет прощения, а значит весь этот фарс ни к чему. Я должна убедиться, зачем вы так поступили, в чём ваша истинная цель».
Куроно знала, в чём заключается её роль, поэтому, в отличие от Бакуги, твёрдо обозначила свою позицию.
— Ха-ха, — засмеялся премьер. — Ну, естественно, ты сердита. Ведь я использовал твою академию как средство для достижения цели.
Он открыто признал, что своими действиями нанёс вред бывшей ученице.
— Зачем вы это сделали? — уверенно продолжила Куроно.
— Я уже говорил об этом на интервью. Несмотря на то, что блейзеры — это ключевые фигуры в обороноспособности страны, Япония уступила право на обучение иностранной организации. Мы не можем ни выдать лицензию рыцарям, ни отозвать её. Такое положение… трудно назвать благоприятным, не так ли? Я же забочусь о процветании нашей страны, поэтому и начал действовать, — повторил Бакуга сказанное им на пресс-конференции.
— А вот мне кажется, сэнсэй, что вы недоговариваете.
— Ну что ты. Нет, конечно. Признаться, Сингудзи-кун, я думал, что ты поймешь мои революционные методы. Как-никак ты последовала примеру Букёку и реорганизовала Хагун.
— Сожалею, но ваши методы вне моего понимания. Конечно, директор академии Букёку Макуноути пошёл вразрез с методами Федерации и ввёл множество правил и традиций, а также сменил программу обучения, чем с одной стороны добился значимых результатов, но с другой привлёк пристальное внимание генштаба. Однако… он не выходил за рамки здравомыслия. Вы же поступаете иначе. Вы нанимаете террористов, поступаетесь общественными принципами — в общем, творите беззаконие.
— Что, террористов? Прости, но я совершенно тебя не понимаю, — неловко улыбнулся Бакуга.
«До последнего строите из себя невиновного? И раскалываться не хотите, да? Видимо, мне с вами не совладать…»
— Но ты выбрала правильное слово. Беззаконие. Только с его помощью можно сломить неправильные законы, — холодно добавил Бакуга.
— !..
Этого было достаточно.
Безусловно, Куроно много размышляла, выдвигала различные версии, почему бывший учитель решился на подобное. Поэтому…
— Сэнсэй, вы… всё-таки в этом дело, да?