Артур ворчал и сокрушался, что мы сюда только приехали, но согласился отвезти меня домой.
Через несколько минут я уже ехал в машине Артура и, уткнувшись лбом в холодное стекло, смотрел, как неумолимо быстро мигают фонарные столбы, пролетают дома, дорожные знаки, люди на тротуарах и бежит белая полоса по дороге. На улице была уже глубокая, чёрная ночь. Тихая ночь. В тёмном окне я видел своё измученное отражение и Артура, который сосредоточенно следил за дорогой, но иногда поглядывал в мою сторону.
— Устал? — тихо спросил он.
— Очень. Такое чувство, будто та тусовка все соки из меня выжала.
— Зато ты наконец вышел из дома… и в каком-то смысле даже неплохо провёл время.
— Даже не напоминай.
Артур еле слышно хмыкнул, а я, не желая больше ни о чём разговаривать, надел капюшон, поудобней устроился на сиденье и с блаженством закрыл слипающиеся глаза.
Казалось, я сидел так не больше пяти минут, но, если верить электронным часам в панели управления, на деле прошло чуть больше часа. Когда я проснулся, устало потягиваясь и разминая затёкшую спину, машина стояла.
В салоне я был один.
Потирая замёрзший и немного побитый лоб, вглядывался в темноту за окном. Пустая дорога, по обочинам которой вдалеке виднелась пара фонарных столбов и горела тусклым белым светом. В моём окне чернели голые ветви кустов, а там, по ту сторону дороги, неоном сияла небольшая заправка. Я сразу понял, что Артур пошёл купить пачку сигарет.
Забавно, но он никогда не оставлял свою тачку на публичных парковках или около домов — либо среди кустов, как сейчас, либо на платных стоянках, и нигде больше. Я однажды спросил его почему, но получил совершенно нечленораздельную речь в ответ. Оставалось только гадать. Может, он боялся, что его машину разобьют? Хотя с чего бы. Или же стыдился выставлять такую красоту напоказ? Это тоже глупо звучит. Будь я хозяином такой тачки, хвалился бы ею каждому встречному поперечному.
Я замер, с упоением скользя взглядом по сиденьям, обитым кожей кремового цвета, изящной белой панели с сенсорными экранами, рулю, коробке передач… Искоса глянул на заправку. Аккуратно дёрнул за ручку в надежде, что машина не закрыта.
Когда дверь открылась, в салон ворвался холодный порыв ветра. Я ступил на скользкие листья, покрывавшие мягкую, вязкую землю и вмятую в неё траву. Вглядываясь в огни заправки, бережно прикрыл за собой дверь. Всё было тихо. Сюда никто не шёл.
Я сделал глубокий вдох — к горлу прилип запах бензина и сырости. Коснулся белоснежного капота, вновь вгляделся в заправку. Я не собирался делать что-то незаконное или неправильное, но сердце всё равно бешено билось. Поспешно обошёл машину, открыл водительскую дверь и уселся за руль. Совсем другой вид, совсем другие ощущения, совсем другие эмоции. Прекрасное чувство. Будь у меня ключ зажигания, завёл бы мотор и помчал по пустому шоссе.
Я невесомо коснулся руля, сжал его покрепче. И вспомнил.
Я сижу в машине Гордона, жму на газ, одной рукой кручу руль, а другой — зажимаю живот. Я весь в крови. В крови вся одежда, сиденье, руль, стекло и дверная ручка. В моей крови. Душит тяжёлый запах железа, перед глазами всё плывёт, а разглядеть дорогу в темноте практически невозможно: свет фар едва освещает белую разметку и дорожные знаки на крутых поворотах серпантина.
Я мельком смотрю в зеркало дальнего вида.
В темноте замечаю огромный ствол дерева, который перекрыл дорогу. Погони нет. Я болезненно улыбаюсь, думая теперь только о том, как добраться до ближайшей больницы: туловище сковала тупая боль, а руки и ноги онемели, из-за чего я с трудом веду машину и вписываюсь в повороты.
На крышу сваливается что-то тяжёлое.
Я из последних сил сдерживаю слёзы и крики от боли и страха: казалось, от этого толчка все кишки вылезли наружу, но я не хочу и не могу посмотреть, только крепче прижимаю скользкую и липкую рубашку к телу.
Машина виляет по дороге, а впереди видны очередной забор безопасности и резкий поворот налево. Я не слышу нечто на крыше, но знаю, что оно там. В голову приходит отчаянный план: разогнаться посильнее и задрейфить на повороте, чтобы этот блядский монстр слетел с крыши, перелетел за забор безопасности и кубарем повалился по крутому склону горы.
Я давлю на педаль газа — мотор с каждой секундой гудит громче, а дорога сливается в одно большое чёрное пятно. Серый забор безопасности совсем близко. Меня окутывает страх. В голову закрадываются мысли, что это опасно и на крыше может никого не быть, что, если не заверну вовремя, я просто умру. Но уже поздно отступать.
Совсем скоро поворот.
Я крепче сжимаю руль, делаю глубокий вдох. Я дрейфил кучу раз и уверен, что и в этот смогу.