«В Леа Монде. Замурованный в его катакомбах»...
– Так что насчет этого Принца, он по-прежнему обладает секретом уничтожения духов тьмы? – Да. И это я его научил. По правде говоря, сей секрет знают все эсперы, но выдавать его строжайше запрещено Советом. И чтобы никакой утечки точно не случилось, оккурии разбили аурациты и связали нас печатями, заткнув этим глотки. – Но не все аурациты. – Нет, не все. Остался мой, Ультимы и Зодиарка. Второй до сих пор принадлежит Владычице света, что восседает на сияющем престоле в Великом Кристалле. И коль уж Принц теперь свободен, скоро он может прийти за моим аурацитом. Да-да, ныне принадлежащим тебе. Странно, почему этого до сих пор не произошло. Убить тебя и забрать камень, для Принца это было бы, что раздавить букашку. Остерегайся тумана, госпожа, вот мой тебе лучший совет!
Нежданно в разговор вступил Сидней:
– Мы много слышали об этом духе, но никогда не встречали лично. Судя по сведениям, полученным от наших фамильяров, Принц хочет объявить войну Леа Монду и его приближенным. Но будет куда как страшнее, если они сумеют договориться и объединиться. Против нас, Лиги Света. Я должен срочно сообщить обо всем этом нашей владычице, и переговорить с оккуриями. Ферия, мне очень жаль, что ты не сможешь дать свои свидетельские показания против этой Азур. В одиночку я могу их не убедить. – Да ты самого дьявола в аду убедишь, Сидней! – Спасибо, Ферия, что веришь в меня. Вы с Хардином останьтесь здесь до моего возвращения, хорошо, Джон? – Да куда я денусь! Когда Сидней исчез, Ферия обратилась к Залире, который пока присутствовал: – Я – твоя нынешняя госпожа и, фактически, наместница самого Властителя. Ты должен сказать мне, как уничтожить духа тьмы. – Я бы с радостью, но оккурии наложили строжайший запрет на разглашение этих сведений. В случае его нарушения, мне придется очень туго. – М-да, паршиво! Все равно, Залира, спасибо тебе за ценную информацию. – Всегда пожалуйста, госпожа! И мой тебе совет, уходи отсюда немедля. Пользуйся тем, что ты больше чем дух. – Пожалуй, именно так я и сделаю!
Оставшись вдвоем с Хардином, Ферия почувствовала себя крайне неуютно. Чтобы немного разрядить напряжение, девушка спросила:
– А что ты обо всем этом думаешь? – Прежде всего, что тебя не следует оставлять в живых. А твой аурацит нам бы весьма пригодился, это так, к слову. – И ты еще зовешься духом света? – Поверь мне, в этом нет ничего личного. Но ты – все равно дух тьмы, и вы – наши злейшие враги, поскольку представляете угрозу для всего человечества. – Ну а вы знаете, как уничтожить ваших противников? – Только остановить. Если б знали иное, ни одной подобной твари не осталось бы на Ивалисе. В единичном случае, мы можем с помощью сверхмощной святой магии выбить все дерьмо из такого духа, и вогнать его в ступор на годы. Ну а в случае войны у нас есть оружие. Только черта с два я расскажу тебе о нем. – Выходит, самим оккуриям выгодно существование духов тьмы, раз они держат секрет их уничтожения в столь строжайшей тайне. Странно, не правда ли? – Нам лишь известно, что способ этот являет собой богомерзкую скверну, и не подходит для светлых душ. Так что, запрет сей во благо… – Эй вы!!! Что, Фея, не пропустили тебя в Священный Град? Какая жалость! Ферия обернулась и увидела стоящего позади них Бергана, в своем неуместном парадном мундире и развивающемся плаще с собственной эмблемой – орлом беркутом, держащим в когтях человеческий череп с символом Кровавого Греха на лбу. Ферия готова была поспорить, что придумана она уже после обращения кровавого судьи в духа. Уж лучше бы покойный судья был в своих помятых, почерневших доспехах и прежнем судейском плаще в дырах и подпалинах. Вероятно, именно в таком виде Берган закончил физическое существование, так что, подобный облик был куда честнее. – Что тебе нужно? – холодно спросила Ферия. – Так вот с кем ты теперь якшаешься! Весьма предсказуемо! Но не будешь ли ты так добра оставить на минутку своего нового приятеля и переговорить со мной? – Ферия обратилась к Хардину: – Вот он, ваш истинный враг. Отчего бы тебе не применить к нему эту вашу святую магию? – Без прямых указаний Светлой Владычицы мы не имеем на это права! – И она, как я поняла, не слишком торопится принимать какие-либо решения!
Здесь же раздался голос Бергана:
– Ваша владычица – не более чем хозяйка притона для извращенцев. Друг Хардин, твоя голая задница, и штаны с расходящейся ширинкой у твоего приятеля, наглядно демонстрируют всю вашу суть, ты уж не обижайся!
«Тогда, Берг, и тебе туда самая дорога, ты меня услышал!»