– Хорошо, если это так.
– А вы правда не можете выйти отсюда? – вновь оборачиваясь к выходу из храма, спросил Уильям. Он все еще не мог понять, что могло держать предка здесь против его воли.
– Правда, – подтвердил Хэйтем. – Каждый раз, когда я подхожу к выходу, мне начинает казаться, что я слабею, и чем дальше продвигаюсь, тем становится всё хуже. Не особо хочется рисковать своим существованием.
– Просто я на днях думал, – начал Уильям со всей серьезностью, – что, когда мы всё закончим здесь и спасем мир, нам в любом случае придётся уйти отсюда. И если мы не найдем способ вернуть вас обратно в тот мир, вы останетесь здесь. Возможно, навсегда. – Он сделал паузу, ожидая ответа предка. Получив же лишь тяжелое молчание, он продолжил: – Мы вдвоём навряд ли сможем найти выход, а вот Шон как раз может нам помочь. Может, пора уже рассказать им о вас? – Вновь не услышав ответа, он добавил: – Просто скажите, когда будете готовы.
– Хорошо, – тихо произнес Хэйтем; он и сам прекрасно понимал, что такое развитие событий было более чем возможным. Тем не менее, он решил переключиться на другую тему, не желая больше думать о своей судьбе: – Вы же, кажется, хотели узнать, как на самом деле Коннор избежал виселицы?
– Да, был бы рад услышать, – кивнул Уильям.
– Значит, дело было так: я действительно дал согласие на то, чтобы его повесили…
– Как мило, – хмыкнул Уильям, складывая руки на груди.
– Я еще не всё рассказал, – в возмущении отозвался призрак, недовольный тем, что его перебили. – Я и не думал допускать этого и в день казни пришел переодетым на площадь. Ассасины тогда поставили лучника, чтобы он стрелой подрубил веревку в тот момент, когда пол под Коннором раскроется и его повесят – впрочем, видимо, надеясь, что всё остальное он довершит своим весом. Но как и следовало ожидать, полностью лучник ее перерезать не смог, и в тот момент я не выдержал, выхватил нож и метнул его в веревку. После чего Коннор упал в люк, и я скрылся.
– А он убил Хики и спас Вашингтона, – закончил за него Уильям, решив, что такая необычная ситуация всё же вполне могла оказаться правдой. – Получается, вы предали орден ради собственного сына?
– Да, – кивнул призрак. – Я бы и не смог поступить иначе, каким бы плохим отцом ни был.
Они прошли немного времени в молчании, пока не остановились у светящейся голубой стены в центре зала, закрывавшей путь в другую часть храма.
– Вы когда-нибудь были там, за этой стеной? – спросил Уильям, внимательно вглядываясь в мутную стекловидную субстанцию, из которой и состояла эта преграда. Однако сквозь нее было нельзя ничего разглядеть.
– Нет, – покачал головой Хэйтем. – Хотя я пытался пройти. У меня не получается даже облететь ее. Словно бы какой-то невидимый барьер перекрывает путь дальше.
– Кажется, там и находится то, что поможет нам спасти мир. И нам все еще нужен ключ, чтобы открыть ее, – пояснил Уильям и перевел на предка тревожный взгляд, опасаясь неизвестного. Затем, взглянув на отверстие в стене для ключа, он внезапно вспомнил кое-что, о чем уже давно должен был спросить, и снова обратил на предка прищуренный взгляд, словно пытаясь понять, будут ли его слова правдой или нет: – Собственно, говоря о ключе… Тот амулет Предтечей, который вы носили – где вы его оставили после смерти? Это ведь и есть то, что мы ищем.
– Что же касается амулета… – Хэйтем задержался с ответом, чем сразу же дал понять Уильяму, что сказанное ему явно не понравится. После чего вздохнул и наконец произнес: – Я не знаю, где он.
– Не знаете? – опешил потомок, глядя на него широко распахнутыми глазами. Это он ожидал услышать меньше всего.