Ему почему-то казалось, что еще придется не раз сюда вернуться.
========== 17. кумушки ==========
Вольге не нравилась эта часть. Никогда не нравилась.
Он закатил глаза и тихо зарычал. Грохочущий волчий звук смог бы напугать любого человека, который поостерегся бы связываться с кем-то, кто звучит как кровожадное чудище, которое может отгрызть кому-то голову. Впрочем, кумушки никогда не были теми, кого можно напугать. При желании они сами вселили бы в душу кого угодно холодный ужас.
Он слышал негромкие голоса, странные, шелестящие, совсем нелюдские. Вольга подступил поближе, неслышный, скользящими охотничьими шагами приближаясь к поляне, на которой торчало большое высокое дерево. Если бы Вольга был молнией, он бы врезался именно в такой огромный дуб, раскинувшийся, казалось, над всем лесом. Если бы Вольга был молнией, он бы в него не попал. Потому что дуб охраняла старая суровая магия, слишком древняя даже по сравнению с ним.
Голоса стали громче — его заметили. Зашуршали, захрустели, скрипучие и опасные, и Вольга скривился, чувствуя, как ржавым зазубренным клинком проезжается по его чутким ушам этот разговор. Разговор кипел вечно, никогда не останавливался, и выдернуть из него что-либо полезное обычно трудно, очень трудно… Все равно что грядку, годами зараставшую, выпалывать. Вольга даже пожалел, что не взял с собой Кощея, который был любопытен, как кошка — и так же проницателен. Однако он был еще неопытен, как самый юный ученик чародея, и его кумушки правда… заклюют. К такому нужно было приходить подготовленным.
Он подошел под дуб, запрокинул голову, пронзительно свистнул, желая привлечь их внимание, хотя это было бессмысленно, глупый ритуал. Вольга всегда был наглым и решительным — и ему казалось, что кумушкам это даже нравится, поскольку они могли потом сколько угодно перемывать ему косточки. Целыми днями. О, они были на это способны.
— Эй, кумушки дорогие, здравы будете! — крикнул Вольга, усмехнувшись.
Они зашуршали, стали перепархивать на мощные нижние ветви — такие же огромные, как все остальные деревья в лесу. Они выглядели как большие птицы, тяжелые, с поблескивающим оперением. Вместо обычных птичьих голов только у них были человеческие — лица прекрасных дев, пышные распущенные волосы разных расцветок, дивные украшения, каменья, золото…
У них были красивые молодые лица, но вот глаза — страшные, старушечьи. Очи мрачные, как провалы во тьму.
— А-а, милое смертное дитя, — зашумели голоса на разные лады. Вольге показалось, что на него обрушилось грохочущее море, и ему приходилось сосредотачиваться так, что чуть голова не заболела. — Мы узнаем тебя, Вольга Святославич, Вольга Змеевич, Змеев сын…
О, они не упустят возможность уколоть его и напомнить, что он за выродок. Вольга устало рассмеялся; будь у него другие источники, он ни за что не пошел бы к кумушкам.
— Да уж, славная встреча, — прервал он. Попытался хотя бы. — Я ищу кое-что, о чем вы можете знать. Слышали наверняка про вашу дальнюю родственницу, Жар-Птицу, да только она попалась на какие-то дешевые уловки и таится в клетке… Вот только правда ли это? Смогли люди поймать великий дух огня?..
Он болтать был горазд, когда нужно было, но все же переговорить кумушек у Вольги не получилось: они ни на мгновение не прекратили обсуждение, правда, ему удалось подкинуть им нечто новенькое. Они вспомнили Жар-Птицу — хотя слова о родстве были большим преувеличением. С тем же успехом сам Вольга мог считаться родичем огненного духа — от того, что поговаривали, будто предки его змеиные когда-то могли пыхать пламенем.
— Слышали мы, знаем, конечно, дошло до нас, — захлебывались голоса кумушек. — Да только за слова платят словами, дитя, и ты…
— Я служу человеку, которому силу даровал Черный Бог, — рявкнул Вольга, — и нам нужна Жар-Птица. Как вам такая история?
Они согласно загомонили, но Вольга не сказал больше ни слова, решив, что и этого хватит с лихвой — как же, знаменитый Вольга кому-то служит, да еще ввязался в грязные игры богов, полные крови и страха. И для чего-то ему понадобилась чистая сила, птица огненная.
Не стоило говорить кумушкам о долге, о их неприятном положении, о том, что по законам чести Вольга при всем желании не может сбежать в ближайший лес, бросив Кощея с его безумными затеями — Кощея, которому не повезло попасться князю Велимиру, царствующему в Киеве… Поймать Жар-Птицу! Велимир всего-то хотел поразвлечься с безумной затеей, прежде чем казнить их.
— Жар-Птица вечная, яркая… — шуршали голоса. Они купались в них, а у Вольги мутилась голова.