Марк тяжело вздохнул и открыл было рот, чтобы сказать что-то. Выразить боль и сожаление, пожаловаться на власть и на судьбы людей. Печально заметить, что заброшенные кварталы можно было бы снести и вырастить там плодовые деревья, если б только удалось очистить от яда землю. Но у него словно ком в горле застрял, и он промолчал.
— Понимаю твои чувства, — от Энигмы не ускользнул его вздох. — Но мне есть чем тебя подбодрить.
— Опять скажешь, что мои страдания принадлежат другому человеку?
— Нет, — она спокойно отреагировала на колкость. — Я тебя кое с кем познакомлю.
Марк насторожился. И только сейчас он заметил, что из-под моста по воздуху тянется дорожка дыма.
Они спустились к реке и словно попали в иной мир. На берегу раскинулся маленький городок из блоков-контейнеров и тряпичных палаток. Посреди лагеря в круглом ржавом баке горел костер, который сторожил пожилой бородатый мужчина невысокого роста в беретке, резиновых сапогах и потертом клетчатом пальто.
В висках от напряжения пульсировала кровь, увиденное казалось не настоящим. Неужели это те самые повстанцы, о которых Марк мечтал в самые черные дни? Радости он не испытал. Лагерь казался жалким, грязным, ненадежным, а старик выглядел не как герой, а как бездомный. К удивлению Марка начало примешиваться отторжение и страх заразиться какой-нибудь пакостью. Улицы города постоянно обеззараживались, жители прививались, здесь же, в забытом властями закутке, наверняка убежище нашли не только люди, но и болезни.
— Ты жива, — кивнул старик, когда Энигма подвела Марка к очагу.
— Ты жив, — с улыбкой ответила она.
— А это кто с тобой? — недоверчиво спросил костровой.
— Простой горожанин. Он не успел попасть домой до комендантского часа, поэтому я его взяла с собой.
— И надолго ты здесь? — обратился старик к Марку, глянув маленькими черными глазками из-под разросшихся седых бровей.
От него разило потом, углями и жженым металлом. Марку стало неловко. Мало того, что он был незваным гостем, так еще и нос воротил. Надо было как-то себя пересилить.
— Как она решит, — и кивнул на свою спутницу.
— Что ж, пускай. А как тебя звать?
— Дистрофик он, так и зови, — вмешалась Энигма. — Ты погляди, как висит эта куртка! Он переждет здесь ночку да пойдет, хорошо? С нас обоих помощь, естественно.
Старик задумчиво прищурился. Напряженный момент затянулся. Тут Марк обратил внимание, что из палаток выбрался еще один дед и парочка кутанных в шали женщин. Они испуганно глазели в сторону костра. Неужели Энигма живет здесь, с ними? Для такого захолустья она выглядит слишком чистой и ухоженной.
— Пускай, — повторил костровой. — Идите рыбачить, тогда уж. Мы не рассчитывали на еще один голодный рот.
— Р-рыбачить? — смутился Марк, словно ему предложили собирать падаль.
Старик посмотрел на него снисходительно и ухмыльнулся, отчего Марк почувствовал себя каким-то сопляком. Энигма пихнула его локтем в бок и повела за собой к хозяйственному складу.
— Энигма? — на ходу обратился Марк. — Но ведь рыба отравлена со времен войны! Как и земля.
— С ними все в порядке, — ответила она, не оборачиваясь.
— Но это же неправда!
— Правда. А если не веришь, то что предлагаешь взамен? — тут Энигма остановилась и серьезно посмотрела в его глаза. — Голодать?
Марк растерялся.
— Но не жрать же яд, верно?
— Яда нет, понятно? И не вздумай поднимать эту тему здесь.
Они добрались до нужного блока-контейнера, взяли оттуда пару удочек и лопату. Всю дорогу к реке Марк думал про слова Энигмы, а внутри копошились сомнения и страх. Как узнать, врет она или нет? Сама она выглядит вполне здоровой, чего, впрочем, не скажешь про кострового и тех троих. Взглянуть бы на других бродяг.
— А где остальные? — спросил Марк, вонзив в землю лопату. — Лагерь явно рассчитан на большее количество людей.
— Здесь остались только старые и слабые, остальные ушли рыть туннель. Они делают тайный ход на случай, если сюда нагрянут полицейские, — ответила Энигма и добавила пугающе спокойно: — А однажды они обязательно нагрянут.