Он думал о том, что Мартин бы ни за что не одобрил такого способа заработка. Ни за что не одобрил бы способы тратить эти деньги, ведь они не ограничивались ремонтом квартиры.
Лера взяла его за руку, нарушив прикосновением течение безрадостных мыслей.
— Послушай, тебе правда это нужно? Я помогала тебе, как ты просил, но я не вижу, чтобы ты был счастлив.
— Мне это нужно. Давай не будем об этом, — отрезал он.
— Ладно. Хорошо. Тогда скажи мне, милый брат, среди твоих бесконечных имен и кличек есть что-то на «М»?
— Что?..
— Письмо пришло. Кому-то «М». Я внутрь заглянула, там мужчине адресовано, и судя по стилю, это вряд ли писали маминому Марату.
— Ну давай посмотрим, — усмехнулся Виктор, протягивая руку.
На желтоватой бумаге был нарисован журавль. Огромная белоснежная птица, изогнув шею, обнимала крыльями небольшое свободное пространство в центре листа. Там и было написано короткое послание. Для Виктора эти слова ничего не значили. Он мог поклясться, что никогда не писал ничего, на что можно было бы ответить подобным образом.
Но он точно знал, кто мог писать.
Мартин. Это он протянул из темноты руку, чтобы привычно коснуться его, а потом сжать теплые пальцы на его горле. Мартин, которого было так легко любить, даже не видя и не зная его.
Сам Мартин ощутил, как что-то липкое шевельнулось в душе Виктора, тщательно задавленное и явно скрываемое.
Похожее чувство возникало у него, когда он думал о сестре. Мартин пообещал себе разобраться с этим позже.
Между тем комнату начал заволакивать туман.
…
Мартин, усмехнувшись, сделал глоток из чашки с холодным кофе.
— А теперь — правду.
— Что?
Виктор казался возмущенным, но Мартин не верил его лицу.
— Послушай, я знаю тебя всю свою жизнь, с самого твоего детства. Неужели ты правда считаешь, что сможешь продать мне свои стерильные фантазии за реальность? Или ты пробуешь, чтобы понять, можно меня обмануть или нет?
— Как ты понял?
— В окне был белый свет. И больше ничего. Я досмотрел, что ты хотел мне показать, а теперь, будь так добр, скажи мне правду.
— Правда, Мартин… Ты не хочешь знать правду.
Мартин улыбнулся. Поставил чашку на стол и подался вперед. Он успел заметить, как отражение отшатнулось от него прежде, чем комната опрокинулась.
…
Впервые Мартин встретил сопротивление при попытке что-то узнать, и впервые это не имело для него никакого значения.