— Помнишь, что сказала мама? — спрашивает Райан.
— Что?
Он поворачивается к ней лицом.
— О помощи папе.
— Что насчёт этого?
— Ну, может ли кто-нибудь ещё помочь?
— Иногда приходят дедушка и бабушка Холден. Они, наверное, разговаривают с папой. А бабушка Холден иногда нянчится с тобой, когда остальным это невыносимо.
Райан корчит ей гримасу, как горгулья.
— Кто-нибудь ещё?
Хейли думает.
— Я почти уверена, что у мамы есть где-то брат, но она считает его придурком. Почему?
— Ну, он придурок, — говорит Райан, несмотря на то, что никогда не встречал этого парня.
— Не произноси таких слов перед мамой.
— Хорошо, — однако он ещё не удовлетворён. — У Ноя из школы множество братьев, сестёр и двоюродных братьев и сестёр, и он всегда счастлив. А что, если бы у нас была большая семья?
— Я не знаю, — отвечает Хейли. — Мама и папа всегда говорят о том, насколько важна семья, поэтому я думаю, если бы наша была больше, у папы было бы больше людей, на которых можно было бы опереться, — она скрипит зубами, думая о своём отце и всей лжи, которую он всегда твердил. — Вероятно, нам пригодится вся помощь, которую мы можем получить.
Райан медленно кивает.
— Могу я побыть здесь с тобой недолго?
— Нет. Иди поиграй во что-нибудь, Рукиан.
— Хорошо, — говорит Райан. Уходя, он бормочет: — Дура.
Хейли пропускает это мимо ушей.
Лёжа на кровати, она возвращается к своему телефону и изображению дома, деяния которого находятся наверху на чердаке. Она представляет, каково было бы быть ребёнком в этом доме, проснувшись однажды ночью и обнаружив, что его родители убиты? Превратилась бы она в странного, эмоционально искалеченного человека, которым является её отец?
К ней приходит идея.
Что, если бы она смогла увидеть, откуда появился её отец и где произошли эти ужасные события? Придаст ли это ей сочувствие, которое её мама всегда пытается вбить в неё? Будет ли ей легче смириться с неврозом отца, если она встанет на то самое место, где он стоял?
Может быть, она даже сможет узнать больше о реальной истории преступления её семьи?
Хейли берёт телефон и отправляет сообщение:
«Хочешь завтра со мной прокатиться?»
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Прежде чем Джеймс возвращается, Табби слышит звонок в дверь. Из холла сквозь матовое стекло входной двери она видит две широкие фигуры.
Холдены, приёмные родители Джеймса.
— Привет, Табби! — кричит на пороге полная женщина, стоящая рядом со своим таким же пухлым мужем.
Она лучезарно улыбается и проводит рукой по своим седым коротким волосам.
Полоски жизнерадостного платья миссис Холден соответствуют полосам галстука мистера Холдена и тёмно-синему цвету его костюма. Они всегда выглядят особенно опрятно и хорошо сочетаются по воскресеньям после церкви и часто заходят поздороваться.
Мистер Холден — бывший военный, с пирамидальными серыми усами и гордым иссохшим лицом, контрастирующим с округлым животом. Он редко улыбается, но может сделать медленный кивок головой как тёплое приветствие.
— Табби, — говорит он с большой вежливостью и горделивым видом образованного английского джентльмена.
Миссис Холден сжимает пластиковый контейнер с едой, наполненный тёмным соусом.
— Ой! Посмотри на себя, Табби! — восклицает она, её дружелюбное круглое лицо контрастирует с проницательными прищуренными глазами. — Похоже, ты собираешься посетить самые гламурные похороны в мире!
— Эм-м-м, спасибо.
Табби не обижается. Табби очень благодарна и привязана к двум пенсионерам — не в последнюю очередь потому, что они купили дом, в котором она и её семья живут. Они также подарили Джеймсу полноценный дом и родителей в подростковом возрасте после ужасов его детства.
— Мы с мистером Холденом приготовили слишком много тушёного мяса, — говорит миссис Холден, кивая на контейнер в руках. Она и её муж всегда обращаются друг к другу формально, но с любовью, до такой степени, что даже Джеймс всегда называл их мистером и миссис Холден. — Мы подумали, что снимем с тебя работу и принесём вам ужин.
— Это очень мило, — говорит Табби. — Мы только что закончили лазанью, которую вы принесли в прошлый раз.