Разочарованная, Табби потягивает чай, обжигая язык.
— Тогда кто, как вы думаете, убил их?
Улыбка миссис Холден почти исчезает.
— Если ребёнка заковывают в цепи и запирают всякий раз, когда он капризничает, а затем он, наконец, достигает своего предела и делает что-то глупое, как ты думаешь, он захочет вспоминать такие вещи?
— Лишить жизни — нелёгкое дело, — говорит мистер Холден.
Миссис Холден добавляет:
— Возможно, для Джеймса было бы более утешительно представить, что пропавший брат или сестра совершили этот поступок, вместо того, чтобы винить себя.
Нечасто у Табби появляется возможность поговорить с Холденами без Джеймса в комнате, и они никогда раньше не обсуждали прошлое её мужа так откровенно.
Табби говорит:
— Вы думаете, он заблуждается? Вы думаете, что десятилетний мальчик совершил такие ужасные вещи со своими родителями? Зная Джеймса, и зная, каким нежным и тёплым он может быть, вы действительно в это верите?
Мистер Холден смотрит на жену и открывает рот.
Прежде чем он успевает что-то сказать, миссис Холден резко произносит:
— Может, я и хожу в церковь, Табби, но я не наивна. Я замужем за бывшим военнослужащим, поэтому знаю, что подставить другую щёку — не всегда выход. Так что, если Джеймс увидел возможность дать отпор этим монстрам, я даю ему добро. Если бы он этого не сделал, я полагаю, его жизнь сложилась бы иначе, не так ли?
Тишина.
Миссис Холден встаёт со стула, смущённо расправляя платье.
— Прошу прощения, Табби. Но это сложная тема, я уверена, ты согласишься.
— Я понимаю, — говорит Табби. — И что бы ни случилось, мы все хотим для Джеймса только самого лучшего.
Миссис Холден кивает.
— Прошу прощения. Думаю, я могу пойти поздороваться с детьми?
— Конечно, — говорит Табби.
Она выходит из гостиной и поднимается по лестнице.
Мистер Холден кружит чай, нахмурив брови. Затем он с грохотом ставит кружку на стол и пристально смотрит на Табби.
— О чём вы думаете? — спрашивает Табби.
Не сводя с неё взгляда, мистер Холден говорит:
— Я думаю, тебе следует избегать повторения этого имени снова. Имени его брата.
Табби тупо смотрит.
— Что? Почему?
— Я серьёзно. А теперь я собираюсь рассказать тебе кое-что, что умоляю тебя хранить при себе. Ты можешь это сделать?
— Да, думаю, что да.
— Спустя пару лет после того, как у тебя появилась Хейли, ещё до того, как Джеймс научился водить машину, он попросил меня сделать кое-что для него. Дом его родителей был передан ему, и ему было восемнадцать лет, так что он мог делать с этим местом всё, что ему заблагорассудится. Я знаю, что мы с миссис Холден сделали всё возможное, чтобы помочь вам, но я подумал, что любой умный парень, который только что стал отцом, захочет продать собственность, которая ему не нужна, но не наш Джеймс. У него была только одна просьба: засыпать яму в саду.
Табби откидывается на спинку стула.
— Зачем ему это было нужно?
— Он не сказал мне, но он был очень серьёзен. Он хотел, чтобы я держал это в секрете, и я делал это до сих пор. Я помог ему заказать бетон и нанять оборудование, необходимое нам для работы, а потом… Ты помнишь, когда Хейли едва исполнился год, и мы с Джеймсом вместе отправились на каникулы, мы с ним вдвоём?
Табби улыбается.
— Да. Думаю, вы тогда сказали, что нет ничего важнее, чем свежий воздух, рыбалка и пиво.
— Это была шутка, конечно. Я всегда был любителем бутылки бордо. Но, тем не менее, мы не пошли далеко — фактически, всего на двадцать миль или около того. Мы остановились в хижине на берегу красивого озера и много работали каждый день, когда были на природе. Я помню, как ты потом сказала нам, что, вернувшись, мы выглядели более уставшими, чем когда уезжали.