— Ты не хочешь исправлять то, что натворила, — перешёл я в наступление. — Поэтому я сам это сделаю.
Бледные щёки Роланы на миг вспыхнули, но краска так же быстро сползла с них.
— Я ничего не натворила! — тихо произнесла она. — С кем ты вообще вчера встретился, что в момент переменил мнение обо мне?!
Я молча развернулся, уходя. Говорить с сестрой мне сейчас не хотелось.
— Я никуда тебя не пущу! — возмутилась она, разворачивая меня за плечи.
Мне стоило усилий, чтобы ничего ей не сказать и, молча смахнув её руку, развернуться.
— Витар! — крикнула Ролана.
Я не ответил, продолжая идти.
Я не надеялся, что сестра молча это стерпит, и не ошибся. В два шага она нагнала меня и снова схватила за плечо. На этот раз не разворачивала к себе, но удерживала на месте.
— Куда ты собрался? — стараясь говорить спокойно, спросила она.
До меня дошло, что вчерашняя знакомая так и не сказала мне своего имени. Надеюсь, что на моём лице растерянность не отразилась, потому что упасть в грязь лицом перед Роланой мне не хотелось, впрочем, она всё равно это вряд ли бы заметила, так как я стоял спиной.
— Исправлять то, что ты натворила.
Сестра сжала моё плечо, так, что я почувствовал её ногти сквозь тонкую накидку.
— Следи за языком, — посоветовала она. — Пойдём, — в голосе прозвучала нарочитая беззаботность. — Покажешь, в чём я там виновата и что ты там собрался делать. И имей в виду, если…
— Хватит воспитывать! — оборвал я её, смахивая с плеча руку. — Хочешь — идём.
Хорошая, между прочим, идея. Та женщина явно расскажет больше, когда увидит виновницу того, что лес погибает. Её это очень заботило, это я ещё вчера понял.
Ролана кинула на меня сердитый взгляд, но промолчала, плотнее закутываясь в свой тёплый плащ. День уже клонился к вечеру, и холодало.
(Октезиан)
— Октезиан, — вздохнула Катя. — Уже много времени.
Я удивлённо поднял брови, стараясь выглядеть наивным и непонимающим.
— Наверное, я уже опоздал?
Катя скрестила руки на груди.
— Издеваешься? Ты что хочешь к ней ночью прийти?
В зелёных глазах у неё появились опасные искорки, так что реагировать надо было быстро:
— Конечно, нет.
— Конечно, молодая…
— Столетняя ведьма, — закончил я за неё. —Хватит уже! Мне это даром не сдалось, а сцены ревности устраивай Оракулу. Это он во всем виноват.
Девушка испуганно охнула, и вряд ли это было следствием моей вспышки гнева. И точно: Катя смотрела поверх моего плеча на камин.
Смирившись, я оглянулся.
Возле огня стоял Оракул. Его плащ находился в непосредственной близости от огня, но пламя не причиняло ему никакого вреда. А сам он спокойно смотрел на меня и Катю.
— Уже проверки пожаловали, — заметил я. — Тебя не учили стучаться?
Ни одной эмоции, ни одного жеста, ничего.
— Давай выпьем? — предложил я.
— Октезиан… — вздохнула Катя.
— Что? Я боюсь ходить к ведьмам. Трезвый.
Девушка подошла ко мне вплотную и обхватила ладонями мою шею. Большие пальцы надавили на кадык, а длинные ногти впились сзади в шею.