Дорноф спросил:
— А что если убийца сейчас в заставе?
— Тогда он себя еще проявит. Большего мы сделать не сможем. Если расскажем, все кто в заставе будут бояться собственных теней. — Бенрид вытер проступивший пот со лба. — Я уверен, ночью будет еще одно нападение. Нам придется выжидать.
Возвращаясь в заставу, Бенрид услышал в голове знакомый голос:
«Запомни, Бенрид. Если ты не видишь своего врага, не дай загнать себя в угол и ничем себя не выдавай, иначе ты попадешь в ловушку. Успокойся и выжидай. Подумай, где тебя выгодней убить? Тогда ты сможешь найти своего врага. Мысли не как охотник, а как добыча. Страх смерти, это самый сильный инстинкт всего живого. Благодаря нему ты выживешь».
«Я не справлюсь без тебя, Айдан».
С этой мыслю, старший лейтенант отправился на стену заставы.
Когда наступила ночь, Бенрид стоял на стене со своими солдатами и всматривался вдаль, хотя понимал, что возможно убийца среди них. Старший лейтенант решил лично узнать отчет по местности у Эйтлины. Разогрев суп он направился на поиски следопытов, но возле кустов с ягодами заметил георгины нежно-розового цвета.
«Если переживешь, уходи со службы и найди себе жену. Позови на охоту с собой Эйтлину. Попроси ее поискать следы, а сам тем временем нарви цветы. Это приказ, старший лейтенант».
Совет капитана не выходил из головы Бенрида. Вот только стеснение не давало ему покоя, но старший лейтенант все-таки бережно срезал ножом три ярких цветка и понюхал их. Запах был великолепным. Но груз ответственности за принятое им решение после похорон не давал чувству покоя и безмятежности усилиться.
«Нет, это глупо. Да и время не подходящее. Что я делаю? Я действительно хочу подарить цветы и продолжить флиртовать из-за того подмигивания, пока по заставе или вне ее приделов ходит убийца?»
Бенрид яростно смял цветы и стал искать Эйтлину.
— Не пугайся, — послышалось с дерева.
Эйтлина плавно приземлилась с ветки на землю и не единый мускул на ее лице не дрогнул. Бенрид вновь поразился ее красоте. Откашлявшись, он сказал:
— Я подумал, ты не будешь против компании.
— Не буду, — играючи ответила Эйтлина.
Протянув тарелку с супом следопыту, он сел рядом на камень. Эйтлина, взяв тарелку, села рядом с ним. Есть она не начинала.Ее взгляд был направлен в глубь леса. Бенрид спросил:
— Все в порядке?
— Следопыты на посту.
— Хорошо, — Бенрид перетер руки, хотя они даже не замерзли. Эйтлина все также смотрела в лес и это его немного смущало.
«О чем же она думает?»
Эйтлина поднесла ложку ко рту, но сразу же ее положила обратно в тарелку.
— Послушай, Бенрид, мы действительно готовы? Я имею ввиду, брать на себя ответственность за возможную гибель солдат, — она посмотрела в глаза старшему лейтенанту. — Я вижу, тебя тоже это беспокоит.
— Ты права. Мне это не нравиться. Но иногда ты должен делать то, что нужно, а не то, что тебе хочется. И порой моральные принципы должны отойти на второй план. Так, мне говорил капитан Айдан. Он… занимался моим воспитанием. Я не знаю своих родителей. Как мне сказали в осознанном возрасте, меня нашли на пороге церкви Святого Света. Мной занимались клирики и будущие паладины Серебряной Длани. Они кормили меня, учили читать, писать. Мне было в чем выходить на улицу, да и спал я не под звездным небом. Я им за все это благодарен. Но в процессе воспитания я не видел… теплоты в глазах, не знаю как тебе это объяснить. Я и не должен был, бездомных детей было много и на всех любви не хватит. Когда мне было шестнадцать, началась Первая война и я решил, что смогу принести пользу на фронте. Как же я ошибался… страх сковывал мои движения. Да и солдат из меня никудышный. Айдан спас наш отряд в битве за Хилсбрад. И я… привязался к нему. На тот момент он был младшим лейтенантом, а я рядовым. Айдан научил меня всему, что я знаю. Поэтому мне жаль, что его не рядом. Мне вновь становиться страшно и я понимаю, что некоторые солдаты не рады видеть меня в роле временно командующего заставой, и еще я наверно схожу с ума. Я постоянно слышу советы Айдана.
Эйтлина взяла Бенрида за руку.
— Я не могу понять, что ты испытал, потому что выросла в любящей семье, в Кель’Таласе и с самого детства меня учили навыкам следопыта. И, наверно мне не стоит об этом говорить, но мне двести один год, Бенрид. Одно я знаю, точно, капитан сделал правильный выбор.