1.
Сто тысяч лет назад, в девятом классе школы, мне нравился один мальчик. Его звали Виктор. Со всеми я изображала мизантропию и дурной характер, а с ним у меня пересыхало в горле. Вопреки мифам о мужчинах, они не все поголовно дураки, ничего не замечающие. Виктор дипломатично подарил мне шоколадку и спросил, буду ли я с ним гулять. Не знаю, какая селёдка вильнула хвостом в моей голове, но я решила показать себя во всей красе и довольно надменно объяснила, что я мизантроп, эгоист и очень избалованная девочка.
— Ну ладно,— сказал он и спокойно пожал плечами.— Нет так нет. Поищу другую.
Было бы враками сказать, что с тех пор я умница и веду себя так, словно я — это просто я. В тот момент я возненавидела весь свет и отдельно Виктора. Я довольно глупо смотрела, как он уходил от меня в закат навсегда. Я обвиняла всех, кроме себя. Через несколько недель, перечитывая свой же дневник, я отчётливо осознала, какая я дурочка с большой буквы. В выпускном классе мы с Виктором, впрочем, премило танцевали вместе, напились сладкого вина и, кажется, целовались, но потом очень быстро выветрились друг из друга, едва поступив в университет. Я настолько поумнела к выпускному, что поблагодарила его за своевременный урок. Он выпил ещё бокал шампанского и ответил, что спать хочется, а ещё весь вечер веселиться. И ушёл в ночь. Серьёзный был молодой человек, и иногда я по нему скучаю.
Дашенька в незначительном, но цветастом платьице по своему обыкновению сидела на полу, вытянув на полкомнаты загорелые ноги, и внимательно слушала меня. Выводы она сделала совершенно верные:
— После третьего бокала шампанского даже старые враги кажутся вполне симпатичными. Но я всё равно вас поняла. Будь собой, не изображай из себя невесть что, потому что люди поверят. А вдруг, если я буду изображать умницу и красавицу, люди как раз и поверят?
— Ты хочешь, чтобы я тебе опять наговорила приятных вещей.
— Конечно, Кристина Робертовна! Вы мой кумир, я ведь сто раз говорила.
— Двести.
— Ну, пусть двести,— миролюбиво согласилась она.— Зато я теперь знаю, куда я буду поступать.
— Куда?
— На факультет шпионажа, конечно. Если есть хоть маленькая вероятность, что вы там будете преподавать, то я не могу упустить этого шанса.
— Буду. Уже договорились, как приеду, бумажки подпишу.
— Отлично. Я буду ходить и задирать нос, что вас знаю, и мне все будут завидовать.
— Почему это тебе все будут завидовать?
— Потому что в вас все повлюбляются, уж будьте уверены,— пожала плечами девочка.— И будут просить меня устроить с вами свидание.
— Ну, в школе что-то за мной толпы поклонников не ходили.
— Ага, ага,— покивала Дашенька.— Ни Принцесса, ни Зомбий Петрович. Вообще ни разу и никто. И охранник краснел, когда вы мимо проходили. И мальчишки на партах ваше имя пишут раз в полчаса. До сих пор, прошу заметить, в летнюю практику. Потом стирают и снова пишут. Как барышни в девятнадцатом веке. И директриса вас терпеть не могла, а это главный показатель.
— Хватит меня смешить! — Я улыбалась так, что болели скулы.
— Да я просто заранее скучаю. У вас поезд уже через час, да?