Глава 5
Глава пятая.
Обиталище Нимрода Ворона походило на птичье неряшливое гнездо. Сложенная из подгнивших бревен одинокая хижина, крытая дранкой и дерном, засыпанная умершая листвой и переплетениями отпавших веток, что падали со склонившихся над жилищем больных гигантов. Опасность грозила этому жалкому пристанищу сразу со многих сторон. Упади одно такое дерево на хижину — верная смерть. А вот огня можно не бояться — слишком уж здесь влажно. Казалось, что мы не вдыхали, а вливали в грудь тяжелый мокрый воздух, что оседал в глотке и медленно стекал куда-то в дальше.
Спешившись, я удивленно моргнул, медленно огляделся, сверяясь с памятью. Да… ошибки быть не может…
— Что-то не так, палач? — в голосе сильги все еще слышались отголоски той вспышки ярости, кою она обрушила на косматую голову Нимрода после его опрометчивого восклицания о «шлюхе восьми дорог и трех перекрестков».
— Что-то не так — подтвердил я и указал рукой на хижину — Когда я был здесь в последний раз, то собственными глазами видел высокий жердяной забор и пару мелких хозяйственных построек. А сама хижина нижними венцами стояла на грубо отесанных валунах в мой рост и к ней вела достаточно крутая лестница в семь ступеней.
— Какой приметливый — брюзгливо проворчал прошедший мимо Нимрод, опять спрятавший голову и свое уродство под капюшоном старого серого плаща — Земля… земля все забрала себе. Утянула подчистую за три года и забор и сараи. Следом втянула в себя и валуны. А чего вы хотели от болота? Тут все увязнет и потопнет…
Я невольно бросил взгляд на свои сапоги, переступил, задумчиво взглянул на заполнившиеся водой глубокие отметины моих следов. Болото… а ведь когда-то здесь была поросшая прекрасным лесом вершина горы…
Скрючившаяся в седле сильга, что в сумраке пыталась разобраться в своих походных записях, выглядела такой несчастной, что вставший в дверях Нимрод не выдержал:
— К-хм… к-хм… госпожа может войти и обогреться. Я зажгу и масляный светильник.
— Благодарю тебя, Нимрод Стальной Клюв, если мне позволено тебя так называть — с некой даже церемонностью произнесла Анутта, начиная спешиваться.
— Да чего уж… просто Нимрод. Но войти дозволяю только тебе. Не ему.
Уже спустившаяся с седла, но не убравшая ногу из левого стремени сильга на мгновение замерла и, пожав плечами, опять поднялась на спишу недовольно всхрапнувшей лошади.
— Что ж… тогда я останусь здесь. Палач Рург… ты можешь сделать факел? Или зажечь костер?
— Сделаю — кивнул я, стараясь отвечать немногословно и удержать рвущийся наружу не слишком веселый смешок.
Пройдя несколько шагов, я поднял с земли толстую ветвь с остатками листьев и удивленно хмыкнул, обнаружив, что она тяжела и легка одновременно. Не ветка, а сгнившая пустышка, вот только набрякшая водой и оттого тяжелая. Попробовав ветку на излом, я сложил хрупнувшие обломки и продолжил поиски.
— Чтоб вас! — не выдержал Нимрод и косматой птицей качнулся у входа в свое гнездо — Он волок меня на привязи по грязи!
— Да — согласилась сильга, не отрывая взгляда от едва различимых в сгущающейся темноте страниц раскрытой книги — И прямо сейчас я вписываю ошибочные деяния палача Рурга в хроники сестринства Сильгаллы. Палач Рург был ослеплен старой ненавистью к отмеченным Четырьмя Ранами смертникам и потому не услышал твоих слов, Нимрод Ворон. Но разве Светлая Лосса не учит нас прощать?
— Такое не прощается! — рявкнул отшельник и ударил беспалой ладонью по влажной стене хижины — И я не прощу!
— Я пытался искупить свою вину — тихо произнес я.
— Ты…
— А ведь я мог убить тебя прямо там — добавил я прежде, чем он снова разразился гневными словами — Прямо на той поросшей красными турмосами дорожной обочине. А убив, погрузил бы твои останки на волокушу, притащил сюда — к булькающим грязевым провалам — и утопил бы в вонючей жиже. Но я сдержал топор, Нимрод.
— В яме?! Да туда только скот уходит! А ты меня бы туда швырнул?! Тьфу! Да и тебя самого осудили бы на смерть за убийство невиновного!