На моём лице вырисовывается недовольство, как только в воспоминаниях всплывают наполненные ядом слова Коры: Он хочет своего Цербера!.. Она обычная сука… Второй Цербер в доме — это перебор, скоро здесь всё пропахнет этими тварями!
— То, что ты видела, реально! — я вижу, как в пепельных глазах Эдриана бушует порыв, он хочет поддержать меня, разделить свалившуюся на мои плечи правду, что так тяжело воспринять. Он то и дело бросает свой взгляд на мои сжатые в кулак ладони. Я понимаю, что он хочет коснуться меня, чтобы поддержать, но не решается этого сделать, боясь быть отвергнутым. — Ты и сама чувствуешь, что все эти существа, — настоящие!
— И ты один из них! — Почему-то признание того, что Эдриан является полубогом или богом, не пугает меня, а скорее наоборот, успокаивает учащённое сердцебиение, прогоняет тревогу, заставляет ощущать себя в безопасности.
— Да, — прямым и открытым взглядом он смотрит мне в глаза, придавая смелости, приободряя, подталкивая к следующему вопросу.
— А ты какое божество? — серьёзно спрашиваю я, удивляясь твёрдости собственного голоса, в висках ощущаю пульсацию крови от напряжённости, но пытаюсь быть сосредоточенной. Я набираю побольше воздуха в лёгкие, он кружит по ним, даруя облегчение, и страх постепенно уступает место любопытству.
— Я Гипнос. Бог сновидений, — отчеканивает каждое слово Эдриан, но следом хмурится собственным мыслям, на мгновение переводит глаза, словно пытается скрыть за этим жестом внутренний страх. Он будто берёт передышку, чтобы в следующее мгновение снова встретиться со мной взглядом.
Гипнос. Бог сновидений. Горячая вспышка в груди от понимания, что сновидения могли быть навеяны чужими желаниями, разливает по телу неистовый жар, заставляя румянец подступать к щекам. Я поднимаю прохладные ладони к лицу, пытаюсь прикрыть ладошкой проступившую розовую пелену, но знаю, что эти действия напрасны. Снова вспоминаю все реалистичные сны с поцелуями, касаниями пальцев к самым чувствительным местам моего предательски податливого тела, а так же дразнящий, влажный язык, сводящий с ума; было ли это всё моими сновидениями? Не молодой ли бог, владеющий искусными дарами морфея, навевал эти сны и соблазнял меня?
— Что-то не так? — вопрос Эдриана звучит игриво, видимо, моё смятение и вспыхнувшие краской щёки подняли парню настроение. На его лице мелькает загадочная улыбка, и увы, из-за обжигающего тело недоумения я не могу решится открыть ему правду. Я лишь качаю отрицательно головой, пытаясь отогнать от себя дурные мысли, ведь он бы так не сделал, правда?
— По мифу-у у тебя есть брат, — запинаясь, перевожу тему разговора, не позволяя Ньюману продолжить допытываться, что меня так смутило, — это так? — внимательно всматриваюсь в мгновенно помрачневшее лицо Эдриана.
— Да, был. Танатос. Его убили! — он отвечает, и я вижу, как глаза Эдриана тускнеют, он словно погружается в горькое прошлое, которое отпечатывается серой тенью на его красивом лице. Всё ещё погружённый в омут воспоминаний, он нервно запускает пальцы в волосы, встряхивая их. — Это напоминание о смерти, — он сжимает белую прядь, как напоминание о трагедии и вечном клейме. Выражение лица приобретает жёсткость, он взъерошивает волосы, будто пытается стряхнуть с себя неприятный осадок постигшего его горя, и откидывается в кресле, складывая руки в замок. Я понимаю, что он закрывается от меня, очень быстро отдаляясь, будто призрак, он растворяется в солнечных лучах восходящего солнца.
— Мне жаль, — сердце сжимается от сострадания, я тянусь к ладоням Эдриана, пытаясь вновь достучаться до него и почувствовать тепло его взгляда. Он ответно сжимает мою руку и через внешнюю бронь сдержанности одним прикосновением я ощущаю его силу: в нём кипит решительность и властность. А ведь это не первый раз, когда я чувствую это, находясь рядом с ним. Но Кора описывала Эдриана-Гипноса совсем другим.
Эдриан растирает мои пальцы горячей ладонью, и от этого действия я расслабляюсь, медленно отпускаю отягощающее меня ощущение. Решаю перевести тему разговора и узнать наконец правду о себе.
— Я… Цербер? — осмелела, но всё же почему-то шепчу и теперь сама требовательно впиваюсь глазами в лицо Эдриана, пытаясь не пропустить ни единой эмоции, будто в них кроется истина.
Он утвердительно кивает головой, гордо расправляет плечи, в его взгляде читается неподдельная уверенность. Однако я слышу в собственных ушах раздражающий звон, от услышанного кровь шумит, разгоняя по венам адреналин.
Он хочет своего Цербера! И он нашёл меня!