Но ей все равно было о чем побеспокоиться, находясь в одиночестве. Все-таки дурная голова и трепетное сердце никогда не позволят своему обладателю находиться в спокойствии.
Рей снова и снова прокручивала в голове тот момент, когда командор сказал ей, что хотел бы поцеловать ее. Момент, в который он был решительно настроен явить ей настоящее лицо (если, конечно, под маской было лицо, а не козлиная голова с рогами, как в церковных традициях изображали Нечистого). Момент, после которого он убил врача только за то, что тот собирался осмотреть ее.
У вредного голоса в голове, конечно же, были свои версии произошедшего. Банальная похоть, желание соблазнить ее всеми этими широкими жестами и проявление склонности к собственничеству, куда большее, чем желание защитить. Никто больше не смеет прикасаться к его ручной зверушке. Но голос этот словно и существовал только для того, чтобы спорить с ним и соглашаться только в самых крайних случаях.
Рей теперь была просто одержима идеей разгадать истинные причины поступков своего господина, а заодно, и даже куда более одержима желанием увидеть скрытое под маской. Какой бы не была ее жизнь до потери памяти, она оставила после себя в наследство худо-бедно разнообразные познания о мифологии. И практически каждый второй миф или сказка наставляла героя не засовывать нос в чужие дела. Боги жестоко карали за любопытство и непослушание. Эвридика так и осталась в аду. А жена Лота и вовсе стала каменным изваянием. Но Рей и так жила почти в аду, а в перспективе превратиться в статую не видела ничего плохого. В конце-концов это решило бы половину ее насущных проблем.
Рей даже представилась замечательная возможность вступить в личный поединок с архетипическими запретами. В особняке планировался прием, а значит, большая часть домочадцев будет задействована в общении с гостями или организации ужина. Служанке же присутствовать (а вернее мозолить глаза) на нем не полагалось. Ей отводилась самая маленькая роль - поздороваться, присесть в реверансе, пробормотать эти бессмысленные, обязательные в Галааде фразы и уйти наверх. Рей бы радоваться возможности побыть в одиночестве и получить немного угощений, приготовленных для гостей, но она была слишком увлечена мыслями о запланированной шалости.
Перед ужином Рей вызвалась помочь марфам с подготовкой. Роуз была приятно удивлена энтузиазмом, проявленным обычно апатичной и необщительной служанкой. Пейдж же, невзлюбившая Рей после неудачного знакомства и эпизода с капустой, сразу заворчала о том, что девушка может испортить свою одежду. Да, даже Рей и марфам пришлось принарядиться. В кои-то веки Рей пригодился парадный чепец и алая пелерина. Назвать это сильно праздничной одеждой, конечно, было сложно, но она хотя бы немного отличалась от повседневного облика девушки.
- Девушки, - в комнату заглянула Фазма, - выйдите поздороваться с гостями.
- Вы такая красивая! – не удержалась от комментария Роуз, вынудив и Рей оторваться от раскладывания канапе на тарелке и взглянуть на хозяйку. Разнообразие в гардеробе не являлось привилегией жен командоров, но сегодняшнее зеленое платье госпожи отличалось от предыдущих, которые доводилось видеть служанке. Воротник и рукава были украшены растительным орнаментом из бисера, а широкий пояс с такой же вышивкой подчеркивал статную, величественную фигуру женщины. Образ завершали уложенные волнами волосы и крупные серьги в ушах, поблескивавшие явно настоящими изумрудами.
- Спасибо, Роуз, - Фазма выдавила из себя улыбку, впрочем, довольно нервозную. Она приемом была не довольна и, с привычной ей прямолинейностью, даже не пыталась этого скрыть.
Служанка и две марфы последовали за своей госпожой, чтобы выстроиться в линию перед гостями в просторной, светлой столовой, где уже уютно горел камин и пахло свежими цветами, стоящими на длинном обеденном столе. Из вошедших мужчин Рей были знакомы только командор Рен и командор Хакс. Двое других вошедших были ей незнакомы, но судя по их одежде, также находились в том же статусе, что и ее хозяин. Они поздоровались с жителями особняка и представились Митакой и Прайдом. И, если первый был относительно скромным и тихим еще совсем молодым человеком, то хозяин Прайдовой оказался недоброжелательным стариком, который тут же смерил женщин уничижающим взглядом, словно их присутствие глубоко оскорбляло его нежные чувства.
- Ваша служанка совсем молода, - прокомментировал он, обращаясь к Рену, и даже не потрудился понизить голос, сказав следующее, словно специально для Рей, - вам предоставили справку из «Красного центра» об отсутствии у нее некоторых… деликатных заболеваний?
- В этом нет необходимости, - вмешалась Фазма.
- Вам стоило бы помнить свое место, госпожа Рен, - теперь яд, лившийся из гостя нескончаемой рекой предназначался уже хозяйке, - и не брать на себя труд отвечать за мужа.